Детка

— Марк! — преодолевая гордость, я крикнула ему через всю посадочную полосу, а Грант замер у самого входа в частный самолет. Нахмурившись, он коротко сказал что-то человеку на проводе и отключился, прежде чем повернуться ко мне. — Придурок!

Он усмехнулся, но ничего не сказал. Юля уже зашла в самолет, когда он быстро сбежал по трапу и подошел ко мне. Только сейчас я осознала, что плачу. Так мало времени и так много событий…

— Черт, я забыл, что ты не летишь со мной, представляешь? Так естественно, что ты должна быть рядом… Но ничего! До зимы времени мало осталось… — ласково прошептал он и притянул меня к себе, чтобы осторожно погладить по спине. — Эти уроды запороли главную сделку года! И если я не явлюсь лично максимум через сутки — это полный… В общем, ничего хорошего не будет, Детка.

— Я понимаю, — кивнув и втянув его запах в последний раз до жжения в легких, я отстранилась и уверенно кивнула: — Все. Теперь можешь ехать. Я спокойна.

— Алиса? — Грант смотрел на меня как-то странно и дважды открывал рот, прежде чем сказать не то, что хотел изначально. Это было видно по его натянутой улыбке. — Веди себя хорошо! И… я буду скучать.

Я кивнула, ведь ком в горле не давал произнести ни слова. Единственное, что я сделала — это осторожно подошла и поцеловала его в щеку. Да. После этого действительно стало спокойно на душе.

Оставив мне напоследок еще парочку нравоучений, он, наконец, отправился в самолет. Постоянно оглядывался и останавливался. Пришлось напомнить тому, что компания развалится без своего руководителя. Это подействовало лучше любого ускорения.

Как взлетал частный самолет "Alis Markoni" я наблюдала уже из самого аэропорта.

Эти месяцы шли очень долго и, вместе с тем, невероятно быстро. Я ловила себя на мысли, что не могу дождаться следующего дня, и тут же пропускала недели. Жизнь превратилась в сплошное ожидание чего-то… я и сама не могла понять чего.

Как только Марк уехал, я ощутила, что мой мир изменился. Краски заиграли другими цветами, а то, что казалось неважным, теперь обрело другой смысл. Тогда, в день смерти родителей, когда Грант почти осмелился поцеловать меня. А сейчас мне уже казалось, что это все было полетом моей наивной детской фантазии. Мало ли что покажется глупой девчонке с бушующими гормонами?

Но теперь… После проишествия в клубе все встало на свои места. Он хотел меня, а я хотела его. И чем больше мне вспоминались его полные желания взгляды, тем больше я ловила себя на том, что в животе порхают бабочки. Они оживали каждый раз, когда я вспоминала Марка Гранта. Переосмысливала каждое его слово, действие и шаг… И вдруг осознала — боги, да ведь он давно был ко мне неравнодушен!

Долго внутри горели вопросы: "И что дальше? Как с этим жить? Что это меняет?". Было страшно кинуться в омут с головой и потерять то, что я уже имею. Только вот однажды, сидя на первом уроке и глядя на первый снег десятого декабря, я вдруг поняла — а плевать!

Марк Грант никогда не обидит меня. Точно никогда не посмеет предать. Все эти полгода я, как какая-то сумасшедшая, думала лишь о том, почему не рассказала ему правду? Как позволила просто уехать с Юлей и даже не показала, как важно для меня его внимание? Хоть они потом и расстались, мысли о новой его любовнице душили и убивали… Ведь они есть наверное, да?..

Нет. Я определенно не могла жить так, будто все еще относилась к Гранту, как к брату. Да и вообще, я когда-либо относилась к нему так? Он всегда был для меня лучшим! Предметом обожания, идеальным мужчиной, человеком, на которого стоит равняться. В тайне зависть всегда душила, когда мне приходилось видеть девушек, на которых он засматривается… Разве подобное испытывают к родственникам?

С тех пор мною было принято твердое решение: рассказать Марку правду о том вечере в "яблоке" и поговорить с ним на чистоту. Совсем скоро мне стукнет семнадцать, а Гранту всего двадцать семь. Мы молоды и жизнь не должна быть такой сложной, как я ее себе расписала.

— Твоя комната уже вылизана! — за две недели до самолета сказал мне Марк, с которым мы все чаще связывались по скайпу. — Надеюсь, ты не завалила учебу? Иначе останешься в Нью-Йорке и плевать на суд!

Я закатила глаза и расхохоталась от души. Учеба? Черт, да я стала лучшей на курсе, лишь бы не откладывать поездку ни на день. В голове сотни раз проматывалась картина, как я влетаю в дом и прыгаю в объятия мужчины. Затем извиняюсь перед ним за то, что соврала в последнюю встречу и говорю о своих чувствах.

Да! Они были. Марк Грант стал моей первой любовью. Она сводила меня с ума, заставляя страдать каждый день разлуки, спотыкаться о свою безграничную веру в мужчину и тайно мечтать, что он тоже не равнодушен! Но, между тем, я была ему благодарна за эту тяжелую ношу. На контрасте стало ясно, что то, что было испытано мною в отношении к Дэвиду, всего лишь жажда быть любимой. Мне нравилось быть желанной и гормоны посылали нужные импульсы в мозг. Не более. Никакой любви.

За шесть дней до отлета меня вызвал к себе директор: