Детка

— Это ТВОЙ дом, Марк. А я поступила… по-детски, врываясь в чужую спальню. Разве ты не должен отругать меня за это или… как там поступают "папочки"? — хрипло, но уверенно прошептала она и быстро спрыгнула с подоконника, оставляя на нем плед и свою чашку. Легкой походкой девушка прошествовала к выходу и я только сейчас понял, что она ни разу не взглянула мне в глаза. — Спокойной ночи, Грант. Я очень устала. В самолетах невозможно уснуть!

Внутри взыграла злость, объяснения которой я был дать не в силах. Вот она — сумасшествие всего моего полугодия. Ужасный и между тем самый сладкий сон. Мой страшный рок, наказание, порок… И она даже не смотрит в глаза. Это убивало!

— Я тебе не папочка! — слишком громко и резко выкрикнул я, сам не понимая, что хочу услышать в ответ и донести своими словами. Возможно, просто удержать ее еще хотя бы на минуту?

И вот она обернулась. Немного затуманенный взгляд девочки смотрел на меня с поволокой и полным равнодушием. Ни радости, ни осуждения. Вообще ничего не было и в ее голосе:

— Нет, Грант. Ты мне именно папочка… — после чего выдала вымученную улыбку и вышла.

Охренеть, поговорили! Вскоре и я покинул комнату, оставляя за собой лужи от кофе и две разбитые кружки.

Алиса.

Утро, как говорится, началось не с кофе. Кирилл Семенович зачем-то сказал нашей соседке о том, что я вернулась домой. Она была мамой моей бывшей одноклассницы и тем же вечером рассказала всем, что Алиса Воронцова вернулась в Россию. Все утро пришлось оправдываться перед бывшими друзьями и отказываться от личных встреч.

После перелета и… вчерашней картины в спальне Марка, мне нужно было время на перезагрузку. Даже маленькая колкость насчет "папочки" особо не отвлекла.

Ух! Показательное равнодушие стоило мне физической усталости. Заперевшись в своей комнате, я думала лишь о сне и спокойствии, которые дарил мир Морфея. Утром лучше не стало. Меня пугала сама мысль о столкновении с Грантом в коридоре.

Поэтому целый день я потратила на то, чтобы внушить себе, дескать, нет ничего страшного в том, что он спит с другими девушками. Марк Грант — бизнесмен, взрослый мужчина и совсем не монах. Зачем было ждать от него поведения восемнадцатилетнего мальчика, встретившего свою первую любовь?

И мне даже удалось поверить, что между нами только родственные связи. Знаю, больше походило на отгораживание от реальности, но по-другому в тот момент не получалось. Ведь знала, как больно будет, если стану сейчас оценивать и анализировать каждый шаг…

Все же один день мне удалось прожить, не сталкиваясь с Грантом! Это радовало.

— …Давай встретимся в нашей кофейне? Представляешь, она все еще на прежнем месте! — уловив только последнее предложение Никиты, моего самого близкого школьного друга, я покраснела до самых пят. Глупое сердце совсем не радовалась дифирамбам приятеля, а ждало их от другого.

Нет. Так дело не пойдет.

— Очень хочу тебя увидеть! — не стала скрывать и тут же потянулась к часам. — Два дня до "Великого судного дня" я совершенно свободна.

— Если скажу, что я уже около твоего дома, это будет выглядеть странно? — иронично уточнил парень, но я знала — он улыбается.

— Я скажу, что ты очень продуманный!

Мне было приятно, что Никита не забыл меня. Он, как и много лет назад, притащил огромную коробку моего любимого печенья, самых вкусных городских конфет и тот самый кофе из кофейни.

— Подумал, лучше остаться сегодня дома, — пожал он плечами, по-хозяйски отодвигая меня с прохода, здороваясь с дворецким и идя в зал.

Удивительно! Никита был в доме Грантов только раз — после смерти родителей. Мне тогда было слишком тяжело слышать чье-то участие, кроме Марка, ведь все казались лживыми. Словно каждый вписал пункт соболезнований в свое расписание и выполнял его с каменной миной. Конечно, Никита был не таким. Он, правда, хотел помочь, но лаконично промолчал, когда я попросила его уйти.

Сейчас же я была рада, что он сделал так, чтобы я почти забыла, почему проплакала добрую часть ночи. Гранта дома отсутствовал и были даже минуты, когда я не вспоминала его под той блондинкой.

…Мы смотрели хоккей и болели за канадцев, поедая чипсы с колой и споря о какой-то ерунде. Я то и дело ловила на себе задумчивые взгляды серых глаз, а когда отвечала на них, парень нервно поправлял темную шевелюру или расправлял черную футболку.

Мы позавтракали вместе, затем пообедали, а потом дело подошло к ужину. Не знаю, как это произошло! Просто день пролетел, как один миг, а мое личное успокоительное вдруг заявило:

— Слушай, я, наверное, очень утомил тебя за целый день, да? Кормлю какой-то дрянью, забивааю голову разговорами ни о чем… Пойду я, а? — он не кривил душой, а говорил так, как думал, и ждал от меня реакции.

В тот момент я убирала со стола и замерла с пустым пакетиком от гамбургера, надеясь, что он поймет, как не нужен мне сейчас его уход. Он, словно самый надежный пластырь, залепил мою рану и не давал крови просачиваться. И, когда парень заявил мне об уходе, я по-настоящему испытала… ужас. Снова придется остаться одной? В пустой комнате? Полной кошмаров прошлого и настоящего?