Детка

Я не заметил, как разбил гипсокартонную стену кулаком. В ней осталась глубокая вмятина, а с ладони полилась густая кровь. От всех этих внутренних качелей только и успеваешь, что повязки менять…

Перед глазами все потемнело, ноги стали каменными и потянули к земле. Что делать дальше? Я ведь сам дал ей выбор, но не был к нему готов. И никогда не буду!

Нужно догнать Алису, все объяснить, доказать, что со мной ей будет хорошо…

На губах появилась печальная улыбка. Она не Юля, ее не переубедить украшениями, деньгами и обещаниями… Что тогда?

— Ты сам дал ей выбор! Значит смирись и стань уже, мать твою, хорошим человеком! — зарычал я и, зажмурившись до черных кругов, решил внушить себе: — Ты должен, обязан, обещал…

Пришлось открыть глаза и принять это мир новым и другим. Он оказался пустым и таким холодным, что сводило зубы. Пустой шкаф, разбросанные вещи сводили с ума.

Мне нужно вернуть ее…

На полу валялись забытые вещи, сумки, книги… Рядом со мной лежал розовый кожаный блокнот. Сколько помню себя, он стоял на полке и Алиса ни разу его не открывала.

— Он подходит под шторы и постельное белье, — уверенно говорила девочка.

Руки сами потянулись к нему. Нечто, к чему прикасалась Алиса, сводило с ума. Потому что больше мне никогда не дождаться от нее ответной реакции… Пальцы прошлись по ровному переплетению и завернули к желтым, ароматизированным страница. А там был залом…

Кто-то писал в нем и, судя по всему, совсем недавно. Я отрыл его, не задумываясь о том, что мог попасть в душу кому-то… Что мог окунуться в переживания, боль, отчаянье и любовь человека, которого желал… Страницы было не ровными, буквы потекли. Она плакала…

Это была Детка. И она писала мне.

* * *

"Дорогой Марк!

Я решила написать тебе письмо, которое ты никогда не получишь. А все потому, что я — трусиха, которая только недавно смогла признаться себе в простой истине. Что уж говорить о тебе?

Я не знаю, как правильно это делать и не уверена, что есть единый верный алгоритм… Но мне кажется, что я люблю тебя. Это чувство убивает меня, разливается по венам вместо крови, разъедая изнутри. Оно поражает словно рак, против которого нет лекарства. А все почему? Я обнаружила болезнь слишком поздно, когда опухоль уже неоперабельна.

Никита сделал мне предложение. Представляешь? Этот милый парень всегда любил меня, а я позволяла. Но так же всегда знала, что ответить взаимностью не смогу. И только, когда он встал на одно колено и начал признаваться в любви, вдруг решила, что пора перестать врать себе. Ему. Да и всему миру.

Я сказала Никите, что выбираю тебя. Что всегда выбирала, хоть и не осознавала этого. И он поверил, потому что мы оба знаем — мне не дано лгать в глаза.

Мне никогда не пробиться сквозь очередь твоих подруг, не стать им ровней, но… Нужно жить дальше. Верить в то, что однажды ты сможешь разглядеть во мне нечто большее, чем девочку из рекламы леопардовых пампасов. Потому что я могу видеть только тебя. Отныне и навеки другие мужчины — только фон рядом с человеком, от вида которого сердце замирает, легкие сводит, а электричество проходит по всему телу.

Я не смогу сказать тебе этого. Никогда и ни за что. Возможно, в этом моя проблема? Но кто из нас совершенен?..

Я люблю тебя, Марк Грант. В своих мечтах, во сне и наяву. Прости меня за это. Прости, что не смогла заменить тебе семью, ведь мне всегда нужно было больше.

Алиса."

Я перечитал это письмо трижды, пока не понял, о чем она толкует. Просто, не пафосно, не высокопарно. Без лишних фраз и непонятных предложений… Что она сказала?

Что любит меня.

Это было похоже на правду. Словно человек просто выплеснул на бумагу то, что давно одолевало. Так коротко, но в тоже время информативно…

Боже, она на самом деле любит меня…

— Так чего ты ждешь, придурок? — спросил я вслух у себя, прежде чем вырвать лист и положить его в свой карман. Нет, нужно будет перечитать еще раз пять. Чтобы точно убедиться в подлинности каждого слова…

Хотя, кому я вру? Каждая буква накрывала такой волной удовольствия, что сносило крышу. Каждое предложение открывало новый мир, о котором не мог и мечтать. Алиса сказа все, что нужно было для полного срыва крыши.

Теперь, когда я знаю правду, ничто не стоит межу нами. Не нужно больше сдерживать себя. А, значит, она моя. Была, есть и будет! Отныне и навеки.

Я бежал по лестнице, словно ошалевший, думая лишь о том, как успеть до отправления самолета. Охрана не сопровождала Алису, телефон лежал раскрошенный на полу спальни. Все складывалось так чертовски хреново…

Слава богу, на этот случай у меня был "Chevrolet Corvette" — шикарный спортивный автомобиль, который еще ни разу не выгуливали, позволяя так гнать по дорогам столицы. Машины уступали путь от греха подальше, но хотелось прибавить скорость еще и еще…

— Полчаса! — прорычал я светофору. — Полчаса осталось до аэропорта и взлета самолета… Блядь!

Но наихудшим из зол длинного пути — это были мысли… Черт! Только сейчас, немного придя в себя и окончательно откинув в сторону наши изначально родственные отношения, разницу в возрасте и вопрос чувств, вдруг осознал, что натворил…