Детка, это не я (ЛП)

— Она будет носить его Стикс, — убежденно заявил Кай. Я смотрел на жилет Мэй, тот, что я приготовил специально для нее, такого крошечного размера, на спине было вышито «Собственность Стикса». Я собирался отдать ей его, когда ублюдки ворвались в мою комнату и отняли ее у меня.

Я просто надеялся, мой Вице-През окажется прав.

— Я в-встречусь с тобой снаружи, — сообщил я.

Кай оставил меня одного, и я стал собираться в соответствии с планом: полный комплект кожи, с закрепленной на поясе кобурой для Узи, девятимиллиметровый, охотничий Боуи и мой любимый армейский нож. Я собирался порезать этим несколько скотов, оставить несколько посмертных улыбок.

Подойдя к черному кожаному стулу, я провел рукой по кожаной одежде Мэй, лежащей на подлокотнике. Топ с эмблемой Палачей все еще хранил ее запах, такой сладкий, как и вся Мэй. Взяв этот небольшой кусочек черного хлопка, я прижал его к носу и глубоко вдохнул, прежде чем засунул его за пояс.

Она будет моим талисманом.

Когда я вышел во двор, море Палачей на своих байках выжидающе смотрели на меня. Мои люди были впереди по центру, все ждали моей команды... все ждали, когда я заговорю.

Кай вышел рядом со мной на ступени и тихо спросил:

— Ты жестикулируешь, я перевожу?

Я коротко кивнул головой и шагнул вперед, взмахом руки сигнализацию сотням братьев затихнуть. Всё, что я мог слышать — сверчки. Всё, что я мог видеть — кожа и хром. Все, что я мог чувствовать — питон, обернувшийся вокруг моего горла.

Оставив свое беспокойство, я поднял руки и стал жестикулировать.

«Братья, вы все были вызваны сюда, потому что мы собираемся на битву. Новая организация, некий крайне деструктивный культ, угрожает этому клубу. Угрожает нашей репутации. Угрожает нашему бизнесу».

Палачи начали ерзать на сиденьях своих байков, когда Кай проговаривал мои слова. Зубы обнажились; кулаки сжались. Они были обозлены. Хорошо.

«Община, куда мы едем, хорошо охраняется, словно какой-то долбаный концлагерь. Акры земли. Огромный периметр обнесен забором. Мы получили аэрофотоснимки от сенатора — прежде мы не связывались ни с чем подобным. Мы идем группами. Разделенные по отделениям, прокладываем наш путь в центр коммуны, к цитадели. Кай дал вам точки входа и карты».

Братья кивнули, на данный момент, одобряя мой план.

«Мы считаем, что там живет около двух тысяч людей. Более половины из них женщины и дети. Оставьте их в покое. Это не бойня в Уэйко... если, конечно, они не нападут первыми. Мы не знаем, кто будет вооружен, пока не войдем. Это игра вслепую; в этом я уверен».

«Орден, под этим названием они известны, торгует оружием, дерьмом хорошего качества из Газы: Карабины, Джерико, Тавор, Узи, снайперские винтовки. Это только то, о чем мы знаем».

Это произвело впечатление и Титус, пятидесятилетний През Новоорлеанского отделения, дернул подбородком.

— Когда мы прихватим эти библейские задницы, как решится вопрос с оружием?

Я посмотрел на Кая, и он вышел вперед, отвечая на вопрос.

— Мы заполним грузовики, привезем его в наш частный ангар, и разделим дерьмо по отделениям в равных долях. Хорошо?

Титус улыбнулся, полный рот золотых зубов засверкал в свете прожекторов.

— Хорошо.

«Там будет охрана, или Последователи, как они известны, экипированные, подготовленные к борьбе. Там также будут те, кто называют себя старейшины. Если сможете, возьмите их живыми. Эти ублюдки принадлежат нам».

Тэнк, Булл, Смайлер и трио — все улыбались мне. Они желали убивать.

«Тому, кто возьмет старого козла, именуемого пророк Давида, я лично выдам двадцать тысяч. Но, Райдер, крыса, ввязавшая нас в это дерьмо. Он мой. Никто не трогает его, он принадлежит мне. Его культовое имя Брат Каин. Большой ублюдок. Каштановые волосы. Борода».

— Что-нибудь еще? — спросил Кантри, оружейный пристав из отделения в Сан-Антонио.

Я кивнул, и мои зубы заскрипели.