Детка, это не я (ЛП)

Повернув лезвие в руке, я взялся за ручку. Для начала, я прижал острие к голой груди ублюдка, а затем приступил к работе — художественному вырезанию первой части моего фирменного знака — букву П длинной во весь торс. Я рассекал кожу достаточно глубоко, чтобы вызвать ощущение дикой боли, но недостаточно, чтобы задеть любые важные органы. Это требует определенного мастерства.

Наслаждаясь мучительным криком нацика, я отступил назад, любуясь творением своих рук. АК подошел ко мне сзади и тихонько присвистнул.

— През, да это ж просто прекрасный образец гребаного искусства!

Нацик, одурманенный болью, корчился на стуле. Толстые, грубые веревки натирали его запястья, всё больше и больше сдирая кожу.

— Я ничего не скажу, — выплюнул он с очевидным техасским акцентом. — Если я заговорю, сдохну, от твоей руки или рук моих соратников. Думаю, я так и так покойник.

Летом жара, превращала сарай в чертов ад, и, спустя три часа, стойкость ку-клукс-клановского ублюдка начала исчезать. Данные нужно собирать так долго, пока парень, который посягал на долю из прибыли Палачей, остается неизвестен. Он не принадлежит какой-либо существующей банде, мафии или мотоклубу. Какая-то шишка. Какой-то богатый босс, который обещал вытащить их Великого Магистра[34] из тюрьмы — этот мешок с дерьмом получил двадцать лет за убийство какого-то еврея, который отказался отработать свои налоги.

Вопрос в том, как же этот босс узнал, где, черт возьми, мы были сегодня? Скинхед должен рассказать мне: это слежка или информацию слил кто-то из клуба.

Кай принес мне полотенце, и я вытер пот, капающий с моей груди, и бросил его на пол. Мои джинсы были покрыты брызгами крови нацика. Но их было не так уж много. Убирая волосы со своего лица, я шагнул вперед, улыбаясь; парень сглотнул.

Моя подпись: часть вторая.

— Ты слышал об улыбке Челси?[35] — Кай спросил скинхеда.

Его глаза расширились, и он медленно кивнул, переводя взгляд между мной и Флеймом, который был рядом со мной, ударяя в ладоши и хлопая ими по голове, выказывая нетерпение.

Ноздри нацика раздулись, когда я подошел к его стулу, перебирая свой Боуи пальцами. Присев перед ним на корточки, я показал жестами: последний шанс выдать имя того, кто пытался вывести нас из игры, или ты будешь носить постоянную красную улыбку всю оставшуюся часть своей идиотской жизни. Перевел Кай.

— Я сказал, я не знаю! Но...

— Но, что? — прошипел Кай.

— Но нам велели не останавливаться, пока вы не подохнете. И ваши сучки тоже. — Его ку-клукс-клановские глаза встретились с моими. Какой-то ублюдок хотел меня убить? Ничего нового. Но они хотели смерти Лоис, смерти женщин; ни один ублюдок, сделавший это с сучками братьев, не может жить, не должен увидеть следующий день.

Флейм взревел и рванул вперед, впиваясь ногтями в его шею.

— Где долбаная база твоей шайки?

Нацик покачал головой, пот тек по его лицу.

— Скажи мне, или я оторву твой х*й и засуну его тебе в задницу!

— В... заброшенном... гараже... за аэропортовским шоссе.

Флейм стоял, ухмыляясь мне. Повернувшись спиной, я отклонил свою шею и обернулся назад, нож лег на идеальный угол, чтобы подрезать цель.

Скинхед закричал. Он кричал чертовски долго. Стул заскрипел по бетону, и голова ублюдка громко ударилась о твердую поверхность, когда он опрокинулся. Флейм начал долбить стену, истерически смеясь. Он действительно был просто больным ублюдком.

Крики продолжались, и Кай вышел вперед и крикнул:

— Не сработает, мужик. Никто тебя здесь не услышит, расистская свинья!

Он побледнел. Мотая головой из стороны в сторону, он что-то прошептал, и я подошел ближе.

«Что?» — показал я.

Кай высказал мой вопрос вслух.

Раскрыв свои охреневшие глаза, с рассеченной щекой, он прохрипел:

— Этот босс... имеет какие-то дела... с... сенатором Коллинзом.

Я резко обернулся, чтобы встретиться взглядом с Каем. Он вышел из комнаты, с телефоном, прижатым к уху. Он скажет Тэнку собрать больше данных.

Бросив нож на пол, я дал сигнал Флейму продолжить, и оставил его делать то, в чем он был хорош. Викинг и АК остались посмотреть гребаное шоу. Я распахнул дверь в теплый летний воздух и глубоко вдохнул, обнаружив Пита рядом с сараем: он стоял, прижимаясь ухом к деревянной стене. Он отскочил, заметив меня. Мои глаза сузились.

«Что ты здесь делаешь?» — жестами спросил я.

Пит сглотнул и избегал смотреть мне в глаза.

— Я... я в-выносил мусор.

Я осмотрелся, а он влетел, как молния через дверь в клубный бар. Что, черт возьми, все это значит?

Потирая руками лицо, я прислонился к твердой древесине сарая.

Бл*дь. Мне нужна Mэй.

Я всё испортил. Звездный час кретина. Я думал только о ней, пока работал ножом над этим нациком, разрезая его плоть, я не мог сфокусироваться. Я очень хотел отослать говнюка, который убил Лоис — и пытался отобрать у меня Мэй — прямо к лодочнику, а потом в Аид. Я хотел отомстить за смерть Лоис. Не дав ей многого при жизни; сучка заслужила всё это от меня. Ублюдок не покинет этот сарай живым. А потом мы займемся его шайкой.