Детка, я твой!

— Ты не имеешь права меня здесь держать. Ты даже не представился. Откуда мне было знать, что ты полицейский, и у вас проходит какая-то операция. Мой адвокат тебя по стенке размажет, да еще и моральную компенсацию взыщет.

— Кто-то, я смотрю, «Закон и порядок» пересмотрел?

— Кто-то прыгает выше своих полномочий?

— А может, кому-то снять номер и уединиться? — влезла в нашу перепалку Энджи, — правда, ребят, вы забыли где находитесь? Выступление поинтереснее, чем «Цирк дю Солей».

— Вот еще, с этим волчарой уединяться. Я себя не на помойке нашла, — фыркнула я и отошла на шаг от решетки. Кто знает этого психа, кинется еще, а я от бешенства не привита.

— Как хочешь, леденец, — пожал плечами парень, — я хотел предложить тебе комфортные условия своей спальни, а ты выбрала вонючую камеру.

— Имела я… в виду тебя и твое предложение! — прозвучало как-то неуверенно, даже для моего уха.

Не знай я, что Куки на подходе, может, и задумалась бы, ведь где-то там, внутри, под жгучей ненавистью, я вновь переживала те секунды, когда его клыки были глубоко в моей шее, а твердая плоть упиралась в мою попку…

— А вот я бы не отказалась, — протянула развалившаяся на досках Энджи, — зачем тебе эта крошка, я умею намного больше.

Взгляд копа метнулся в ее строну, медленно прошелся по красивому лицу и ладному телу, и я почувствовала, как внутри все похолодело и напряглось.

— Прости, рыжик, но ближайшие пару недель я практикую моногамию, — и что это значит? — увидимся утром, Лоллипоп.

— Мечтай, псина! — прокричала я ему вслед и показала два средних пальца.

Глава 8

Думаю, каждому знакомо такое чувство, когда пора бы поспать, зеваешь безостановочно, даже уже глаза закрыл и приготовился, но тут в голову начинают лезть тревожные мысли и о сне можно благополучно забыть.

Энджи, лежа на досках, тихонько посапывала. Мама Зола, привалившись щекой к стене, храпела, как раненый в ягодичную мышцу бегемот. А я слушала эту какофонию звуков и переживала за оставшегося без ужина и моих вечерних обнимашек Шабо. Пережить-то он, конечно, переживет, но вот мстить будет долго и со вкусом.

Мой рыжий персидский котяра, помимо основного, носил еще с десяток имен, среди которых чаще других упоминались — «Кусок шерсти», «Вонючка» и «Злодей», и поверьте, все они были заслуженными.

Доставшись мне по наследству от покойной бабули Мари, что славилась своим вредным характером, он так сильно напоминал ее как внешне, так и внутренне, что волей-неволей поверишь в реинкарнацию.

Но несмотря ни на что, я души не чаяла в своем пушистом монстре. Вот и сейчас сердце кровью обливалось, когда представляла его лежащим на моей половине кровати, в ожидании невезучей хозяйки.

— Картер, на выход, — звякнув железными ключами, какой-то новенький коп, сменивший на посту Майка, открыл решетчатую дверь и уставился на меня в упор.

Мои соседки по камере завозились, но глаз не открыли, а я не решилась их будить, подумав, что лучше обойтись без прощальных слов. Наши дорожки вряд ли еще пересекутся, так к чему лишние сантименты?

Проследовав за парнем до самой двери, что отделяла изолятор от остального участка, я дождалась, когда он ее откроет, переступила через порог и угодила в теплые объятия любимой Печеньки.

В новенькой пижаме, хлопая сонными глазами, она как лучик солнца озарила темноту подземелья в которое меня упек мерзкий обротень.

— Лоллипоп Картер, какого черта? — прошипела Куки, оторвавшись от меня и пройдясь неодобрительным взглядом по моим всклокоченным волосам, мятой одежде и босым ногам.

Каблуки я скрепила ремешками и закинула на плечо. Ноги нещадно ныли, и усугублять ситуацию пыточной обувью, — пусть и от именитого дизайнера, — не очень-то хотелось.

— Я ни в чем не виновата, — поймав внимательный взгляд дежурного копа, я наклонилась к сестре и зашептала ей на ушко, — Куки, прошу, скажи, что меня отпускают? Я так устала и хочу спать.

— Я связалась с Кевином, нашим адвокатом, он все уладил. Да и улаживать было нечего, у них ничего на тебя нет. Расскажи, кто тебя сюда привел, и я натравлю на него папочку.

Представив лицо Максимуса Картера, когда он узнает обо всех произошедших сегодня событиях, начиная с шайки схвативших меня бандитов и заканчивая ночкой в изоляторе, я пришла в ужас.

— Только не папочку. Умоляю, Куки, ничего ему не говори! — изобразив щенячьи глазки, я прикусила нижнюю губу и даже пару раз притворно всхлипнула, в попытке разжалобить сестренку.

— Хорошо, я подумаю, но ты должна все мне рассказать. Ничего не утаивая, — ее голос оставался твердым, но в глазах читалось беспокойство.

— Расскажу, только дай мне добраться до дома, принять душ и обнять Шабо.

— Не знаю, как все остальное, но душ тебе точно не помешает. Запах странный, будто ты полночи с бездомными псами кувыркалась.

— Что-то вроде того…

Когда Куки припарковала свой «МИНИ Купер» во дворе арендованного мною одноэтажного, кирпичного домика, на улице уже светало.