Детки с оружием

Крест снова подтолкнул помилованного. Мужчина затравлено оглянулся и посмотрел на Павла.

– Спасибо тебе, комиссар, большое – и пошагал дальше, сопровождаемый жандармами.

От этого простецкого «спасибо» стало немного легко на душе. Как будто удалось избавиться от какой-то опухоли. Вот уже больше месяца Павел чувствует, что ему почему-то очень тяжело. Он посмотрел на часы. Дежурство заканчивается. Через полчаса он должен быть на тренировке. Потом сон, потом ночное дежурство. Кивнул жандармам.

– Пора закругляться.

Бойцы выстроились в походный уличный строй. У каждого жандарма в строю своя задача. И главная задача каждого – охрана чрезвычайного комиссара. Им предстоит пройти через рынок. Здесь каждый человек их ненавидит, особенно таких как Павел. Но надо быть душевнобольным, чтобы в открытую совершить нападение. Однако, фанатиков всегда хватает.

Павел задумчиво прикоснулся к пистолету. Почесал обоймы на кобуре с дротиками на поясе. Одна обойма с огнестрельными патронами. Вторая обойма с дротиками-парализаторами. От попадания такого дротика человек на двое суток лишается сознания. Есть третья обойма – для особо тяжких преступников. Дротики с ядом, который тоже парализует, но преступник не теряет сознания. Он не может двигаться, но все видит и все чувствует. А приговор даже не за особо тяжкие преступления чаще всего один – организм преступника разбирается на органы. Особо тяжкие преступники во время исполнения приговора все чувствуют. Как правило, до конца «разборки» своего тела они не доживают. Сначала сходят с ума, только потом умирают. Павел прикоснулся к обойме с ядом для особо тяжких. Он уже больше года эту обойму не достаёт из кобуры. А когда-то, когда был только назначен комиссаром, использовал только её. У жандармов оружие более мощное. И у каждого имеются парализаторы, тоже, как и у Павла, с разными режимами. Только у жандармов парализаторы плазменные. Свои парализаторы жандармы имеют право использовать только по приказу чрезвычайного комиссара после вынесения им приговора. Паралич для особо тяжких жандармы в команде Павла, как и он сам, тоже давно не использовали. Не было такого приговора. Хотя за всё это время Павлу попадались преступники, которым другие комиссары выносят страшный приговор не раздумывая.

У паралича с сохранением чувств есть один нюанс. После заморозки у преступника есть один час, за это время врачи могут его разморозить и вернуть к нормальной жизни. Если этого не происходит, преступник остается парализованным навечно, а чувствительность его сохраняется. Он все видит, понимает, различает запахи, слышит, и самое страшное – ощущает свое тело, в том числе боль. Но двигать может только зрачками в глазах.

Стороннему человеку могло бы показаться, что Павел погружен в свои мысли. Но он профессионально, боковым зрением, на ходу замечает все небольшие нарушения вокруг себя. Ещё бы, он же на рынке. Здесь всегда полно преступников. Ведь это место, где люди всегда с деньгами. А где деньги – там всегда есть другие люди, пытающиеся деньги изъять у других.

Если совсем закрутить все гайки и заставить всех на рынке работать по правилам, то рынок просто умрет в легальном месте и уйдет в закрытое подполье, где его вообще невозможно будет контролировать. Поэтому пять лет назад Павла и назначили курировать рынки. Он, как все чрезвычайные комиссары, верит в Закон и предан делу. Но он обладает гибким мышлением. Он способен выделить главное, гнуть основную линию, и делать вид, что не предаёт значения мелочам. Но он всегда все видит и знает, и в нужный момент собирает все собранные мелочи и наносит удар, если, конечно, в этом есть необходимость. У Павла сложные объекты – рынки. Нужно одновременно и следить за соблюдением Закона, и одновременно делать так, чтобы рынки работали, снабжая население необходимыми товарами. Большинство чрезвычайных комиссаров, курирующих рынки, в итоге сами становятся преступниками. В этом нет ничего удивительного. Вокруг всегда полно денег, товаров, в том числе запретных, поэтому самых сладких. И ещё вокруг всегда полно продажных людей. Павел сам арестовывал уже десять сверстников, своих бывших коллег.

Павел вдруг свернул между рядов в ряд прилавков. Сопровождающие жандармы последовали за ним, словно все так и должно было быть. Павел сохранил холодное лицо, но внутри улыбнулся. Заметил – среди продавцов и посетителей рынка впереди него поднялся переполох, который паникующие пытаются скрыть. Он и так знает обо всех нарушениях, но задерживать именно сейчас никого не станет, если, конечно, кто-то вдруг не наберется смелости и не занаглеет. Все нарушители, о которых он знает – под колпаком. И когда надо раскрыть преступление, все эти нарушители начинают тесно сотрудничать с комиссаром. Лишь бы самим не попасть под следствие. Деньгами, материальными благами с чрезвычайным комиссаром, всегда подростком, договориться невозможно. Только подчинением и сотрудничеством.