Детки в клетке (сборник)

— О да, пишу я неплохо, — заметил Диз, изобразив улыбку, которую он сам считал доброжелательной и теплой. Эту мину он одно время отрабатывал почти постоянно и продолжал отрабатывать довольно регулярно перед зеркалом ванной в нью-йоркской квартире, которую называл своим домом, и перед зеркалами отелей и мотелей, которые были его настоящим домом. Похоже, сработало — Селида Маккаммон ответила на его улыбку довольно быстро, — но истина состояла в том, что Диз никогда в жизни не ощущал ни доброжелательности, ни теплоты. В детстве он уверовал в то, что таких эмоций вообще не существовало; они были всего лишь маскарадом, светской условностью. Впоследствии он решил, что ошибался на этот счет: большая часть того, что он считал «эмоциями „Ридерс дайджест“», были настоящими, по крайней мере для большинства. Возможно, даже любовь, этот сказочный деликатес, была реальностью. Тот факт, что он сам не мог ощущать этих чувств, был, несомненно, постыдным, но едва ли концом света. Ведь были же в конце концов люди, страдавшие от рака, СПИДа или имевшие память не лучше, чем у попугая с поврежденными мозгами. Если посмотреть на это с такой точки зрения, то быстро понимаешь, что, лишившись нескольких слюнявых эмоций, ты не много потерял. Важно, чтобы ты мог время от времени растягивать мышцы своего лица в нужном направлении, и тогда все в порядке. Это не вредно и просто: если ты, помочившись, не забываешь застегнуть ширинку, то уж не забудешь изобразить улыбку и теплоту, когда от тебя этого ожидают. А понимающая улыбка, как он выяснил за многие годы, — лучший в мире инструмент для интервью. Время от времени внутренний голос спрашивал у него, каков его собственный взгляд изнутри, но Диз не желал никакого взгляда изнутри. Он желал лишь писать и снимать. Писал он лучше, так было раньше, так будет и впредь, и он знал об этом, но все равно фотографии нравились ему больше. Ему нравилось их трогать. Видеть, как люди на них застывают или с настоящим лицом, открытым для всего мира, или в маске, очевидной настолько, что бессмысленно отказываться. Ему нравилось, что на лучших снимках люди всегда выглядели удивленными и испуганными. Какими их застали.

Если бы на него нажать, он бы сказал, что фотоснимки дают ему весь необходимый взгляд изнутри, и в данном случае эта тема не имеет никакого значения. А вот что имеет значение, так это — Летающий в Ночи, его умалишенный дружок, и то, как он проник в жизнь Рея и Эллен Сарч примерно неделю назад.

Летающий вышел из своего самолета и прошел в помещение, где на стене висело объявление Федерального управления гражданской авиации в красной рамке, объявление, сообщавшее об опасном субъекте, летающем на «Сессне-Скаймастер-337» с хвостовым номером Н101БЛ, возможно, убившем двух человек. Еще в объявлении говорилось, что этот субъект может называть себя Дуайтом Ренфилдом. «Скаймастер» приземлился, «Дуайт Ренфилд» отметился и почти наверняка провел следующий день в багажном отсеке своего самолета. И что же Сарчи, эти бдительные старички?

Сарчи ничего не сказали; Сарчи ничего не сделали .

Вот последнее было не совсем верно, как выяснил Диз. Рей Сарч определенно кое-что сделал: он пригласил Летающего в Ночи посмотреть серию «Дыма выстрелов» и попить пивка вместе с женой. Они отнеслись к нему как к старому другу. А на следующий день Эллен Сарч договорилась о визите в салон красоты, чем немало удивила Селиду Маккаммон: обычно Эллен бывала там в определенные дни, а на этот раз заявилась недели за две до того, когда ее ждала Селида. Ее указания были необычно конкретными: она хотела не просто обычную стрижку, а перманент… И немного подкраситься.

— Она хотела выглядеть моложе, — сказала Селида Дизу, смахнув с щеки слезу ребром ладони.

Но поведение Эллен Сарч было еще цветочками по сравнению с поступками ее супруга. Он позвонил в Управление гражданской авиации в Вашингтон и попросил оформить уведомление для пилотов о том, что Даффри изымается из списка действующих аэродромов, на время по крайней мере. Иными словами, он задвинул решетки и прикрыл лавочку.

По дороге домой он заехал на заправку «Тексако» в Даффри и сказал ее хозяину Норму Уилсону, что, похоже, у него грипп. Норм сообщил Дизу, что, кажется, так оно и было — Рей выглядел бледным и изнуренным, стал вдруг смотреться старше своих лет.

В ту ночь эти двое бдительных пожарных фактически сгорели. Рея Сарча обнаружили в небольшой диспетчерской. Голова у него была оторвана и отброшена в дальний угол, где стояла на неровном обрубке шеи, глядя на открытую дверь широко распахнутыми остекленевшими глазами, как будто там можно было что-то увидеть.