Детки в порядке

– Ты предлагаешь мне свой наушник? – спросила я.

– Ага.

– Я думала, это только в кино люди так делают.

– То есть ты намекаешь, что мы в кино?

– Ох, если бы.

– В каком?

– Что?

– В каком фильме ты бы хотела оказаться?

Я часто видела, как другие – особенно в кофейнях или еще в том уличном кафе на Хенли, его еще закрыли недавно – говорят таким текучим странным слогом, словно разговор был распланирован и заучен еще до того, как участники открыли рты. Я редко принимала участие в таких беседах, да и то только с Коко.

– «Аполлон 13», – сказала я.

– «Аполлон 13».

– Ну а что. Том Хэнкс в космосе. Ты такой крутой, что презираешь фильмы про Тома Хэнкса в космосе?

– Насколько я помню, Тому Хэнксу в космосе приходится очень несладко. Хотя если подумать, на необитаемых островах тоже.

– Au contraire, – возразила я. – Том Хэнкс выживает и там, и там.

– Выживание. На этом твои амбиции заканчиваются.

– Конечно, блин! Ну, в любом случае, космос я люблю.

– В каком смысле?

– В прямом. Черные дыры, планеты-карлики, погасшие звезды, чей свет мы видим сквозь десятилетия. Всякое такое. Прям хлебом не корми.

Затянуться.

Выдохнуть.

Успокоиться.

– Это очень распространенное заблуждение, – сказал Вик.

– Какое?

– Что мы видим звезды, которые уже умерли и погасли.

– Нет-нет, это точно правда. Световые годы… Если звезда погасла, мы лет пятьдесят этого не узнаем. Вроде.

Вик молчал, но покачал головой, как человек, которому еще осталось, что сказать – или, еще хуже, как человек, который знает, что он прав, а ты нет.

– Ладно, Удав. Выкладывай.

– Ну просто… большинство звезд живут миллионы лет. А мы живем около восьмидесяти. Невооруженным взглядом можно увидеть тысяч пять звезд. Вероятность того, что одна из них умрет, пока я живу, довольно мала. То есть это возможно. Но маловероятно.

Затянуться.

Выдохнуть.

Успокоиться.

– Я пытаюсь понять, ты ботаник, выпендрежник или то и другое сразу.

– Не-а, я просто люблю числа. Ну а ты что думаешь?

– Честно, я уже забыла, о чем мы говорили.

Он опять протянул мне наушник.

– Может, в реальной жизни люди тоже так делают.

Было понятно, что отказа он не примет. Я вздохнула, затушила сигарету и взяла наушник:

– Что слушаем?

– Увидишь.

И он был прав. Я увидела.

Сказать, что песня была прекрасной, – это все равно что сказать, что солнце горячее, рыба мокрая, а миллиард – большое число. Это вроде была опера… дуэт двух женщин. Обе изливали в пении душу, и, хотя слова были на непонятном языке, я чуть не расплакалась: в их голосах было что-то удивительно знакомое, словно они на молекулярном уровне понимали мою собственную, личную печаль.

Я вернула наушник Вику и собиралась спросить, как называется песня. Но тут он сказал:

– Мне кажется, за нами следят.

Метрах в десяти от нас над высоким заснеженным берегом показалась пара пронзительных глаз. Через секунду они появились снова и уставились на Вика.

– Да это же Заз! – Я слегка улыбнулась. Интересно, сколько он пролежал на животе в снегу? – Он так часто делает.

– Что делает?

– Он… Он старается защитить свою семью.

– Значит, Заз защищает тебя от… меня?

– Он шпионит за всеми Главами первую пару дней. И не называй его Зазом.

– Но почему? Вы же называете.

– Во-первых, Баз не называет. То есть ему бы никто не запретил: он заслужил это право. А ты нет. Пока что нет.

Вик неподвижно смотрел вдаль, на берег.

– Ладно. А как я узнаю, что заслужил?

– Ты поймешь.

Снова стало тихо; мы сидели, окруженные эхом песни.

– А с деньгами что? – спросил Вик.

– А что с деньгами?

– Ну, вам же нужны деньги, чтобы жить…

– Меньше, чем они говорят.

– Кто они?

– Ну, они. Типа правительство, СМИ, все дела. Общество потребления и наша склонность вешать на счастье ценник… – Честно говоря, я понятия не имела, что за бред несу, но звучало хорошо. – В любом случае, у нас в городе есть несколько ранних Глав, и они нам помогают. Остальное покрывает работа База в кинотеатре. Он даже откладывать умудряется. Планирует открыть службу такси: «Служба Ренессанс».

– Клево, – проговорил Вик. – А почему служба такси?

Я откинула волосы на сторону. Гарри Конник Младший-Младший лениво плавал у нас под ногами.

– У тебя ужасно много вопросов.

– А у тебя не то чтобы много ответов.

– Пусть Баз тебе расскажет. Это его тема.

– Ладно. А что твоя тема? Коко говорит, ты недавно закончила школу?

Я улыбнулась ему, взяла его окровавленные джинсы, встала и стряхнула с задницы снег:

– Давай я помогу тебе донести вещи. Нам пора назад.

– Мэд…

– Что?

– Что такое Глава?

Я повернулась и посмотрела на ряд парников. Заз сидел рядом в засаде.

– Терпение, таракашка.

* * *

Прошло аж десять минут, пока не вернулся Вик. За это время я успела запихать его штаны на полку рядом с пластинками. Непонятно, зачем я вообще их взяла. Затем я села на диван и постаралась погрузиться в «Изгоев»; обычно это удавалось мне без особых усилий, но сейчас песня Вика заползала в мой мозг, лилась по венам, пульсировала в теле.

Заз поставил «Round about Midnight» Майлса Дэвиса, а Коко, встав на колени рядом с рюкзаком Вика, рылась в его вещах.

– Коко, что ты там делаешь?