Детокс

Я засыпаю, едва моя голова касается подушки, так быстро и безмятежно, словно мне пять лет.

* * *

В начале седьмого вечера, выслушав мамины многословные наставления о том, что мне завтра в институт, поэтому нельзя пить и гулять допоздна, я, наконец, выхожу из дома и не спеша бреду к парку. Пешком – девушкам положено опаздывать, к тому же, погода такая чудесная, и на душе у меня удивительно хорошо. Внутри всё подпрыгивает при мысли о том, что я увижу его, совсем скоро снова его поцелую, и я растягиваю удовольствие, наслаждаясь солнечным сентябрьским деньком и удивительным ощущением: всё правильно, всё идёт так, как нужно. Конечно, погода замечательная. Конечно, он позвонил мне и снова улыбался в трубку – я чувствовала. Конечно, Ленка всё успела. Это будет просто чудесный вечер.

Где-то в глубине моей души зреет понимание, что вот это, то, что происходит сейчас – и есть настоящее. Всё, что было до этого, все, с кем я была, – и мои первые мальчики, и даже недосягаемый Влад, – были лишь подготовкой к чему-то большему. К тому, что происходит между мной и Ромой.

Как хорошо, что не нужно ни о чём говорить, – думаю я. Не нужно никаких объяснений. Как хорошо, что нет этой мучительной неловкости, которая иногда возникает после первого секса. Почему-то я уверена, что Рома относится к случившемуся так же легко, как и я. Ничего не изменилось, просто всё стало гораздо лучше. Перед входом в парк я смотрюсь в зеркальце и улыбаюсь сама себе. Определённо, прошедшая ночь пошла мне на пользу.

Все уже там, и ждут только меня. Ленка и Дэн ведут себя так, словно… словно не знают, как им себя вести. Они избегают смотреть друг на друга и держатся на неестественном расстоянии – слишком далеко для любовников и слишком близко для просто приятелей. Я вспоминаю своё смущение наутро после провальной вечеринки – Боги, кажется, это было сто лет назад!

Рома мимолётно целует меня в губы, и меня моментально скручивает от желания прижаться к нему всем телом. Мои пальцы подрагивают, когда он берёт меня за руку. Я прерывисто вздыхаю и улыбаюсь. Его взгляд вспыхивает – кажется, он меня понимает.

Мы гуляем, болтаем о пустяках и выпиваем по паре коктейлей. Постепенно Ленка и Дэн расслабляются, они уже держатся за руки, и, кажется, только наше присутствие мешает им приступить к поцелуям. Я ловлю взгляд Ромы и указываю на друзей. Он кивает.

– Пойдёмте, посидим на качельках, – говорит он, и я с готовностью иду за ним.

Мы устраиваемся на детских качелях, таких крошечных, что нам приходится сидеть буквально друг на друге. Меня это вполне устраивает, я придвигаюсь ещё ближе к Роме, и он обнимает меня за плечи. Но почему он не поцелует меня по-настоящему, наконец? Здесь же почти никого нет, а даже если бы кто-то и был, что с того? Так почему?

Я уже поворачиваюсь к нему, чтобы задать этот вопрос, и буквально натыкаюсь на его взгляд – тревожный, растерянный, с ощутимой ноткой горечи. Словно он хочет сказать мне что-то неприятное, но никак не может начать.

– Ром… что-то случилось? – осторожно спрашиваю я.

– Что? Нет, ничего, – его лицо расслабляется как по волшебству. – Так что, завтра вам в институт, да? Первый день настоящей учёбы?

– Да, – я рассеянно киваю. Какого чёрта он заговорил про институт, я сейчас вообще не об этом думаю!

Но именно об институте Рома и продолжает говорить. Он просит меня не прогуливать много хотя бы на первом курсе, дружить или, по крайней мере, поддерживать хорошие отношения со старостой группы, не пить на лекциях и не приходить в институт пьяной, не забыть взять учебники из библиотеки и не потерять их в течение года… От всех этих наставлений у голова идёт кругом. То и дело в его речи проскальзывают выражения типа «новая жизнь», «теперь всё будет по-другому», «теперь всё по-взрослому». В конце концов, в моей голове начинает звучать рефрен «всё изменится, всё изменится, всё уже изменилось». И от этого становится сначала слегка не по себе, а потом и вовсе очень тревожно. Я уже готова прервать его и задать парочку серьёзных вопросов о том, что происходит, но именно в этот момент мне звонит мама и напоминает, что уже одиннадцать.

– Чёрт! – беспомощно выругиваюсь я. – Пока ты тут вещал про моё славное будущее, уже почти ночь наступила. Мне пора домой, завтра вставать рано.

У Ромы снова странный взгляд – словно он хотел сказать что-то плохое, но не успел, и теперь разрывается между облегчением и досадой. Я уже собираюсь наплевать на время и всё же вытрясти из него правду, но он встаёт и протягивает мне руку.

– Кто я такой, чтобы мешать вашему образованию и вашему драгоценному сну? – ухмыляется он. – Пойдёмте.

Пока мы идём через парк, меня не покидает ощущение тревоги. Внезапно я понимаю, что всё это время на качельках Рома был сам не свой, что напряжение не покидало его ни на миг, и что все эти разговоры про моё будущее всё же вели к чему-то, чего он сказать не успел или не решился. А ещё – что он так и не поцеловал меня по-настоящему, как свою женщину.