Детонатор

– О! У меня столько друзей в этих видах спорта, что их список будет слишком длинным. Знакомство с ними можно начать с фотографий, украшающих стены кабинета. – И он указал на портреты гарантов российской государственности в дорогих рамках с позолотой.

– Вот поэтому мы пришли к вам, дабы не создавать лишней шумихи. Вам известен некий Феликс Сергеевич Саенко?

– Конечно, известен. Это крупный бизнесмен. К сожалению, ныне почивший. Царство небесное! – Петровский осенил себя крестным знамением и продолжил:

– О покойниках говорят только хорошо или ничего. Так что хорошего вам о нем рассказать?

– Большое спасибо за готовность поведать о богоугодных делах усопшего. Но, что удивительно, его давеча видели живым и здоровым. И что занимательно, – в вашей компании. Не кажется ли вам это довольно странным?

– Вы переходите все рамки приличия. Я не желаю продолжать этот разговор. Прошу покинуть мой кабинет…

– Извините, не хотел затронуть ваши чувства. Действительно, на все воля Божья, и мы все под Богом ходим. И я, и вы, и ваши жена и детки… – незваный визитер многозначительно прервал перечисление.

– Чего вы хотите?

– Мы хотим получить адресочек электронной почты фирмы, в которую вы обращались за паспортами, а также узнать содержание переписки с ней.

– Вся информация уничтожена, корзина почищена, а поверх загружены видео с приколами, – ответил Влад, и в это время в кармане гостя зазвонил телефон.

Глыздин извинился и попросил разрешения принять звонок. Буквально через секунду он протянул телефон Владу, и тот услышал голос своей жены.

– Владислав, это ты?

– Да, дорогая, это я.

– Объясни, что происходит? Почему какие-то люди предлагают мне поговорить с тобой? Огради меня от них!

В трубке послышались короткие гудки.

– Оставьте свой электронный адрес, и вы получите ссылку. Это все, чем могу помочь.

– Адрес вот, – и Глыздин протянул Петровскому листок.

– До свидания, Владислав Янович.

– Да уж лучше прощайте!

Через два часа Глыздин знал, что Феликс Саенко теперь стал Федором Сергеевичем Гренковым, а Глеб Рад ионов – Петром Андреевичем Харитоновым.

Хозяйка нервничала, не зная, что предпринять. Закапывать она научилась хорошо, а вот искать у нее получалось не очень. Она набрала своего покровителя.

– Имена известны, что делать дальше?

– Что, что? – возмутился голос в трубке. – Раньше надо было думать, и шустрее. Попробуем их задержать. Вопрос как? Единственный выход – пообещав таможенникам вознаграждение, попросить проконтролировать кордоны, вычислить и задержать беглецов как злостных неплательщиков алиментов. Высылай гонцов к моему помощнику по связям с общественностью. Я дам адресок, по которому надо обратиться.

Только тронув душу женщины, получите доступ к ее телу

Не дожидаясь Анны и Феликса, Глеб подошел к мерзнувшей на московском морозе проводнице и предъявил билет.

Девушка окинула его оценивающим взглядом и с заметным украинским акцентом, отличающимся особой певучестью, уточнила:

– Харитонов Петр Андреевич, ваше место 33. Билет я забираю.

Она явно не была филером, к тому же Глеб понял, что глянулся ей, и появись у него желание продолжить знакомство в служебном купе, она не откажет. Тому, кто умеет читать взгляды, женские глаза могут рассказать больше, чем слова.

– И какой муж отпускает такую дивчину одну из дома? – спросил Глеб, заигрывая.

– А какая жена не держит такого гарного хлопца на поводке? – не без кокетства ответила девушка.

– Когда таможня, красавица?

– Русская будет в четыре утра, украинская – в половине шестого. В Киев прибудем в 9.44. Не забудьте время перевести на час назад.

– Как вас зовут, милая?

– Галя.

– Галочка, разбудите меня за час до таможни, а чай, если можно, принесите сейчас.

– А выпивки не желаете?

– Посмотрим по настроению.

В купе Глеб увидел Анну. Она сидела, положив руки на столик, и смотрела в окно. Перед ней стояла найденная где-то бутылочка из-под минералки, в которой соцветием крошечных солнышек горела веточка мимозы.

«Не удержалась-таки, купила!» – улыбнулся Глеб и поставил вещи на полку. Женщина, погруженная в свои мысли, даже не повернула головы в его сторону. Заметив в прядке ее волос седину, он отметил: «Как же она постарела!» Ему захотелось обнять Анну за плечи и погладить по голове, но он не стал этого делать.

Через пять минут, когда поезд тронулся, к ним присоединился Феликс. Судя по блеску в глазах, он успел познакомиться с Галей. Сняв шапку, он оббил с нее налипший московский снег о серые брюки, протянул руку Глебу, и они разыграли сцену знакомства. Для всех Феликса звали Федором, Глеба Петром, а Анна оставалась Анной.

Феликс кинул на нижнюю полку матрас с подушкой и проворчал:

– Ну и вагон, такое ощущение, что он старше меня…

«Да, видно, не привык он путешествовать в плацкарте. А всего несколько дней назад с удовольствием ехал среди остатков мусора и использованной туалетной бумаги. Придется ему свой снобизм засунуть себе в зад», – подумал Глеб.