Детонатор

Папуасы притащили три кадки, выдолбленные из цельных кусков толстого дерева, поставили их перед очагом, заполнили водой и стали жердями-щипцами таскать в них раскаленные камни. Те шипели, разбрызгивая и одновременно нагревая воду. Когда вода закипела, женщины всыпали в нее какие-то травяные смеси, наполнившие воздух приятным ароматом.

Теперь к очагу подвели и поставили на небольшую площадку, вымощенную камнем, небольшого, килограммов на сорок, поросенка.

У него были точно такие клыки, как у шамана, только поменьше и торчали изо рта, а не из носа. Четверо мужчин крепко удерживали поросенка за ноги, лишив его возможности двигаться. Лучник натянул тетиву и пустил стрелу ему точно в сердце. Кабан упал, забился в конвульсиях и вскоре затих. Сняв путы с ног кабанчика, туземцы положили его на спину, а чтобы не опрокидывался, подперли с боков камнями. Поверх туши набросали сушеной травы и подожгли. Вскоре запах трав сменился смрадом горящей шерсти. Когда трава сгорела, кабана уложили на живот и повторили процедуру депиляции огнем. Феликс не удержался и срыгнул желчью…

За это время вода в кадках, видимо, немного остыла, и четыре женщины взялись омывать пленников, натирая их тела какой-то кашицей, очевидно, моющим средством местного производства. К третьей кадке подошли двое мужчин и начали точно такую же процедуру омовения туши кабана.

Дипломатия – это умение подлить масла в огонь, не обжигая своих рук

– Ну вот, братан, предстанем пред Господом чистые и благоухающие, – комментировал происходящее Глеб.

И если его пробило на красноречие, то Феликса происходящее ввело в ступор. В очаг подбросили еще дров.

– Во, блин, дают! Они нас адреналинят, чтобы мы издохли от разрыва сердца, – не унимался Глеб. – А для этих, что глядят на нас, все происходящее вместо театра. Видать, им не впервой подобное действо. Гляди! Вот уроды, тычут в нас пальцами и гогочут что-то на своем, предвкушая дальнейшее развитие «пьесы».

После этих слов Феликса снова стошнило, но к нему тут же подбежали женщины и быстро все смыли.

– Эко они нас очищают! Хотят, чтобы в желудке пищи не было. Думаю, скоро и до клизмы дойдет, – подливал масла в огонь Глеб.

Феликс ничего не ответил. Ему было все равно. Еще немного, и клизму делать не придется. Его продолжало бить в конвульсиях, желание опорожнить мочевой пузырь и кишечник становилось неподконтрольным, и он не стал сопротивляться. «Крутой» Глеб, глядя на товарища, проделал то же самое за компанию. То ли не такой уж крутой, то ли стадный рефлекс сработал, то ли подействовал «компот», которым их напоили туземцы.

Наблюдавшие за всем происходящим папуасы обменивались какими-то мыслями и дружно что-то выкрикивали, казалось, еще немного и они, хлопая в ладоши, закричат «браво!», «бис!». Женщины быстро все смыли, и через минуту никаких следов отходов жизнедеятельности не осталось. Пленники вновь были чисты и благоухали точно так же, как выскобленный кабанчик. Под всеобщий гогот тушу насадили на шест, лежавший рядом с очагом, и двое папуасов водрузили ее над горячими углями очага.

Заходящее солнце, описав по небу дугу, упало прямо в дымящий кратер. Картину рая сменила картина ада.

А ведь не табак курил классик, когда писал: «…и дым отечества нам сладок и приятен»

Шаман поднялся и подкурил трубку.

– Вот гад, сам допинг принимает, а нас заживо жрать будут. – Узнав сладкий запах марихуаны, Глеб отчаянно заорал: – Слышь, шаман, дай и нам отъехать без боли! Оставь покурить!

Папуасы вряд ли поняли, о чем он кричал, но почему-то радостно заулюлюкали. Немного покурив, шаман взял пустую тыкву и стал палочкой выбивать ритм, кружась в причудливом танце. Время от времени он останавливался и делал пару затяжек.

   

После этих слов Феликса снова стошнило, но к нему тут же подбежали женщины и быстро все смыли.

Окончательно стемнело. Кабанчик истекал топленым салом. Жир, падая на угли, вспыхивал яркими вспышками, как стробоскопы на дискотеках, выхватывая из темноты и фиксируя гротескные движения шамана. Когда его коричневое тело стало пепельно-серым от пота и пыли, он остановился и что-то зычно прокричал. Несколько сидящих по обе стороны от вождя женщин поднялись и, взяв в руки кокосы, подошли к пленникам. Они обмакнули ладони в маслянистый сок ореха, и сорок пальчиков одновременно коснулись мужских тел, и не только в местах, общепринятых в классическом массаже. Прикосновение этих пальчиков к некоторым зонам способно было привести в состояние «полной боевой готовности» любого здорового мужчину.