Детонатор

Никто не возражал, хотя дело было связано со смертельным риском. Трое бойцов открыли отвлекающий огонь, прижимая бандита к земле. Ветки сирени так и сыпались на него, пули визжали и пели, заставляя паниковать и парализуя волю.

Быстрый и ловкий, как рысь, Орлов обошел заросли и вломился туда очертя голову, потому что тихо это проделать было невозможно. Но террорист в него даже не прицелился. Обернувшись на треск кустов, он сидел на земле, прижимая ствол пистолета к виску.

— Будьте вы прокляты, сволочи, — прошипел он, приготовившись спустить курок.

Но тут прозвучал короткий, хлесткий выстрел снайперской винтовки. Пистолет выпал. Схватившись за продырявленную руку, Юрчис Лейтис завыл, как дикий зверь. Скорее всего не от боли, потому что в том шоковом состоянии, в котором он находился, боли не чувствуют. Выл Юрчис от тоски и страха, понимая, что вырваться ему уже не удастся.

Даже на тот свет.

Эпилог Не то чтобы хеппи-энд

Понедельник, 27 мая

Начальник Управления Антитеррористического центра генерал-майор Комаровский стоял за своим письменным столом навытяжку, прижимая к уху трубку телефона правительственной связи.

— Так точно, товарищ Верховный главнокомандующий, — отчеканил он. — Тромонол у нас. Банда этих мерзавцев частично уничтожена, частично арестована. Сейчас дают показания. Через три часа… — он сверился с наручными часами, — нет, через два часа сорок восемь минут трое из них будут доставлены под конвоем на Лубянку, там ими займутся поплотнее. Четвертый помещен в военный госпиталь. Тоже начал говорить. Жить хочет.

Левич, сидящий перед генералом, сразу понял, с кем ведется разговор, и потому заволновался, хотя лично ему перед Президентом Российской Федерации отчитываться не предстояло. Вид у него был таким же торжественным, как и у генерала. Он гордился проведенной операцией.

— Кое-что удалось выяснить, товарищ Верховный главнокомандующий, — продолжал доклад Комаровский. — На тромонол террористов вывел некий Красоткин, начальник лаборатории того самого НИИ, где была изготовлена опытная партия. Хотели немедленно взять мерзавца, но, оказывается, он успел покончить жизнь самоубийством. Повесился… Совершенно верно, товарищ Верховный главнокомандующий, как Иуда. Его жена допрошена, но утверждает, что ничего не знала. Хотя семья Красоткина недавно получила крупную сумму в валюте и часть потратила на приобретение квартиры… От кого получены деньги?

Сообразив, что стоять по стойке «смирно» совсем не обязательно, Комаровский опустился на кресло.

— Доллары были перечислены с расчетного счета московского отделения американского телеканала. Им заведует мистер Карл Лонгмак. Туда выехали федералы… Извините, я хотел сказать сотрудники Федеральной службы безопасности. Но это уже не по моей части и не в моей компетенции.

Некоторое время Комаровский внимательно слушал, что говорит ему собеседник, а потом вновь встал, сжимая телефонную трубку так, что костяшки пальцев побелели.

— Есть, товарищ Верховный главнокомандующий. Список участников операции «Зарево» будет направлен вам немедленно. И еще одно… Разрешите обратиться с просьбой… Нет, не личного характера… Излагаю. Главаря террористической организации обезвредил майор Кузьмин. Был смертельно ранен гранатой, но сумел прострелить врагу ноги. Мог бы убить, но понимал, как важно взять Лейтиса живым. Я прошу вас присвоить ему высшую награду Родины. Посмертно. Настоящий герой.

Судя по просветлевшему лицу Комаровского, ответ на другом конце провода был положительный. Завершив разговор, генерал тяжело опустился в кресло и провел по лбу тыльной стороной ладони.

— Фу, взопрел весь. И ведь не первый раз с ним общаюсь, а все равно волнуюсь, как мальчишка.

— Я тоже, — признался Левич.

— Подготовь список, — распорядился Комаровский. — Я имею в виду ребят из «Осы».

— Я понял, — кивнул полковник, поднимаясь со стула. — Разрешите идти? Мне еще важный допрос предстоит. Хочу им очную ставку устроить. Пусть друг дружку грязью обливают.

— Ступай. Когда террористов заберут, придешь, доложишь. Ну а потом… — Комаровский взглянул на часы. — Ну а потом по рюмочке примем.

— За победу?

— И за победу тоже. Но в первую очередь помянем Кузьмина, Рыбакова и Лихачева.

— Кузьма, Рыбак и Лихач, — медленно произнес полковник. — Земля им пухом.

— Да уж, земля их примет как положено, — сказал Комаровский. — Своя земля, не чужая.

Карл Лонгмак посмотрел в окно на сплошную пелену облаков, расстилающихся под крылом самолета, откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Он был огорчен разгромом групп Лейтиса и Сердюка, но вместе с тем радовался, что наконец возвращается на родину. Россия его утомила. Чужая, непонятная, опасная страна. Страна варваров, которые отвергают многие ценности западной цивилизации. Единственная, пожалуй, страна, где деньги решают не все.