Детонатор для секс-бомбы

– Откуда же вы так хорошо осведомлены о ее личной жизни? – поинтересовался Сергей.

– Знаете, когда долго общаешься с человеком, то поневоле обращаешь внимание на особенности его поведения, – ответила Наташа. – Так и с Татьяной было. Как только она в прошлый понедельник в офис явилась, я сразу увидела, что на выходных она переспала с новым мужиком и он ей сильно по душе пришелся. Она вся так и пела. Строила какие-то грандиозные планы.

– Например?

– Собиралась поехать с этим своим новым кавалером в Крым.

– Почему в Крым? – недоуменно спросил Сергей. – В той же Турции сервис лучше, а цены такие же.

– Я не спрашивала, – ответила Наташа. – В Крым, так в Крым. В Турции Танька с другими мужиками была. Может быть, она хотела поехать туда, где еще ни с кем из своих мужчин не бывала. Чтобы ничто не напоминало ей о прошлом!

Это объяснение вполне удовлетворило Сергея. Но ему не давала покоя личность нового кавалера Татьяны. Из-за него она собиралась развестись, она была явно влюблена и даже дала отставку пяти своим постоянным любовникам, один из которых был личным налоговым инспектором Татьяны и, обидься он на полученную (и к тому же совершенно незаслуженно) отставку, у его любовницы могли бы возникнуть проблемы. Но тем не менее Татьяна пошла на разрыв, что свидетельствовало о силе ее чувств к неизвестному поклоннику. Но при этом никто из сотрудников Татьяны в глаза не видел этого субъекта. Что само по себе было очень странно, обычно Татьянины кавалеры толклись у нее в офисе, парализуя нормальный рабочий график. Но последний в офис и носа не казал.

– Интересно знать, – пробормотал Сергей себе под нос, выходя из офиса Татьяны, – где же мне теперь искать тебя, голубчик?

А в том, что поискать последнюю любовь убитой Татьяны Лазоревой стоит, Сергей ни капельки не сомневался. Сказывалось его чутье оперативника. Опер почесал макушку, покрытую густым рыжим ежиком, но так ничего и не придумал, а потом двинулся в сторону родного отделения за мудрым советом и моральной поддержкой.

Мариша с Дуней стояли у дома, где жил Вадька, и растерянно смотрели на окна его квартиры.

– И что мы спросим у Натальи Дормидонтовны? – ныла Дуня. – Нельзя же прямо так взять и в лицо спросить, а есть ли у вас на время убийства Татьяны алиби, уважаемая?

– Конечно, нельзя! – решительно кивнула Мариша. – Тут главное не волноваться, и ответ придет сам собой.

– Хотелось бы! – недоверчиво хмыкнула Дуня. – Скорей бы уж!

– Что скорей? – не поняла Мариша.

– Скорей бы, говорю, ответ к тебе пришел, – доброжелательно пояснила ей Дуня.

– Придумала! – обрадованно воскликнула Мариша. – Нужно просто зайти в гости. Якобы совершенно случайно мимо проходили и решили зайти. Узнать, не появилось ли чего-нибудь новенького.

– Ага! – фыркнула Дуня. – Совершенно случайно. В почти пятимиллионном городе случайно так забрели на самую его окраину. Соседи мы с Натальей Дормидонтовной, можно подумать!

– Ты бы не ехидничала, а придумала что-нибудь свое, раз мой план тебя, видите ли, не устраивает! – возмутилась Мариша.

Но ничего более умного Дуня придумать тоже не смогла. Так что пришлось принять план Мариши.

– Значит, так! – прошептала Мариша на ухо подруге, когда они уже стояли у дверей квартиры Вадьки и его мамы. – Сами молчим и только выражаем сочувствие. Авось Вадькина мамаша проболтается, где была тем вечером, когда убили Таньку. Главное, направить беседу в нужное русло.

Впрочем, как быстро выяснилось, никаких усилий для этого подругам прилагать вовсе не потребовалось. Наталья Дормидонтовна была дома одна и очень обрадовалась возможности облегчить душу, побеседовав с подругами в том самом русле.

– Вы можете себе представить, они арестовали Вадика?! – воскликнула она прямо с порога, как только узнала подруг. – Виданное ли это дело? Арестовывать ни в чем не повинного человека.

– Ужас! – буркнула в ответ Мариша, судорожно пытаясь сообразить, знает ли Наталья Дормидонтовна о том, что она и Дуня лично приложили немало стараний, чтобы Вадька оказался там, где оказался.

Но, судя по всему, ни о чем таком Наталья Дормидонтовна не догадывалась.

– Мой бедный мальчик! – простонала она. – Голодный! В сырой камере! Как только подумаю, что на завтрак ему никто не сварит манную кашу, как он любит, на сливках и сдобренную яичком, что он, может быть, вообще будет голодать, мое сердце готово выскочить из груди.

На взгляд девушек, из-за того, что Вадьке придется чуточку поголодать, стоило волноваться как раз в самую последнюю очередь. При его упитанности он без всякого вреда и даже, наоборот, с пользой для здоровья мог провести без пищи не меньше недели. Наконец Наталья Дормидонтовна перестала убиваться по поводу голодающего Вадика и произнесла тоном оракула:

– А я ведь как чувствовала, что будет беда!

Подруги вздрогнули от мрачного торжества, прозвучавшего в словах Натальи Дормидонтовны.