Детонация

Точно через пятнадцать минут Тэрридан откланялся, впустив меня в ту самую дверь.

Широкая полупустая комната с одним невысоким креслом пугала абсурдом. Стены — серые, истерзанные временем, теряющиеся в сумраке, и отблески новейших мониторов, с бесконечными данными, со всех сторон. Данными чего? Тусклый свет над мерцающим столом в самом центре. Закрытые ставнями узкие бойницы окон — бункер, ей-богу. Зато никто не прострелит, не проследит — секретность.

Холодно и терпкий запах остывшего сладкого чая. Не кофе.

Грэм появился очень скоро, я не успела толком ещё оглядеться. Просто возник здесь из сумрака, бывшего дверью. И молчал.

Молчала и я. Ждала. Он, кажется, тоже. А впрочем, чего? Что ждать мог бы он? Лицо командующего застыло скованной маской. Безразлично. Опять я не вовремя. Досадная неприятность. Как он сказал? Нелогизм? Поздно. Сначала было неуместно, теперь вот — поздно. Единственный человек, о котором я думаю, когда просыпаюсь, когда хожу, работаю и куда-то еду, видеть меня не желает. И в этом только моя вина. Мне жаль. Потому что по-другому нельзя. И этого мне не исправить.

Дышать не хотелось.

Всё пройдёт, Каррия. Однажды это точно пройдёт. Сделаем отличный сюжет — и домой. А можем слить военную тайну. Вот прямо сейчас выведать запросто, раз уж мы всё равно тут, и слить. Хочешь? БэБосс прикроет. Он обещал.

Когда это ты стала такой сукой?

Закрыла глаза. Они всё равно рвутся увидеть, стремятся только к одному, обжигаются и неумолимо возвращаются обратно снова. Хватит!

Взглянула последний раз в спокойное, уверенное лицо, глаза встретились, кровь болезненно вспыхнула и медленно, с мучительным покалыванием испарилась.

— У вас два часа, чтобы покинуть город, — севшим голосом тихо произнёс немного бледный мужчина, не меняя невидящего взгляда, — госпожа Раввен.

Опять на «вы» и всё-таки Раввен. Ну и отлично. Лицо строгое, но никакого намёка на напряжение: ни сжатых челюстей, ни выступивших желваков, ни тонкой морщинки на лбу. Всё равно? Ему всё равно…

Дышать больно. И нечем.

— Возможно, вас просто не поставили в известность, — в груди пустота, там всё в один миг прогорело. — Я ещё не закончила сюжет. — И голос не будет дрожать. Постараюсь. — Поэтому покинуть город не смогу, пока не доделаю работу, — и добавила ровно, почти уже равнодушно: — Очень сожалею, ваша светлость.

Грэм еле заметно сузил глаза.

— Вероятно, и вы позабыли, миледи, — абсолютно, пугающе спокоен. — Второе приложение к вашему договору о найме. В нём стоит ваша подпись. Вы подчиняетесь напрямую министерству обороны, — легко, будто подбрасывая, выводил ровным голосом слова. Заложил руки за спину, на меня больше не глядя. — А точнее, непосредственно моему ведомству. И я, как ваше самое прямое руководство, лично ставлю вас в известность о завершении этой командировки, так же как и любой другой на ближайшие две недели. Проще говоря, сейчас вам светит исключительно офисная работа. — Тон медленный, бесцветный, равнодушный. И глаза потухли. Так не бывает, чтобы человека за две недели как подменили. Это же не он! Не Грэм. Мой Грэм, которого я знаю, скорее шипел бы яростно мне в лицо, вызывающе вежливо и подчёркнуто тактично. Мой? Вскинула на него беспокойные глаза. Не сдержала тревожного шёпота:

— Что с вами произошло, ваша…

— Вам следует немедленно убраться отсюда, госпожа Раввен. — Угроза в голосе была еле различимой. Но я всё равно уловила.

— Вполне в вашем духе, — поморщилась тихо.

— Не думаю, что этим вас ещё больше разочарую. К тому же вы прекрасно дали понять, что моё общество вам претит. Боюсь, ещё одной попытки суицида по моей вине мне не переварить.

— Что? — выдохнула, теперь потрясённо.

— Я могу пережить отказ, не нервный юнец, как-нибудь справлюсь, — и голос загудел сдержанной злостью. — Но то, что вы сделали после… Убить себя, как на том… приёме, только чтобы выразить этим ваше презрение? Несогласие? В отместку? — и снова равнодушно: — Это слишком, госпожа Огнец. Два часа. Не заставляйте моих людей вынуждать вас.

— Да вы в своем уме?! У вашей светлости приступ всемочия?

На коротко вспыхнувший миг лицо его прояснилось и снова умерло.

— Пришлю Тэрридана помочь вам собраться, — пообещал холодно.

— Ну нет уж! Желаете теперь обвинить в произошедшем меня? — В самом деле, кого же ещё? — Напомнить твоему двуличию, что и при каких обстоятельствах произошло? — зашипела сдавленно. Маневр сработал в обратную сторону, выбив меня саму уже точно. — И не смейте называть меня на людях так, как сегодня! Это… это…

— Молчите, — глухо и сдержанно. — Лучше молчите, — всё-таки отвернулся. — И выйдите вон. Сейчас же.

Как оказалась снаружи — не помню. Выйдите вон! Действительно, слишком. Неприемлемо. Невозможно…

Серая бетонная промзона вокруг. Провода. Вечернее, ещё светлое небо — смеётся стрижами. Дрэк. Где я? Гулкая, тупая боль в груди. Так, что страшно дышать. Не хочу! Не слышать. Не чувствовать и, главное, ничего не знать. Светлые, удержите!

Знакомый голос уверенно вёл за собой, поддерживал под локоть тёплой ладонью. Успокаивающе говорил о доме. Тэрри? Откуда здесь?