Детонация

Договорились о сделке с Каприс. Они начали поиски в Лондоне. Я вылетаю обратно завтра. Не делай глупостей, пока я не вернусь.

Я получаю одни и те же предупреждения почти каждый день. Следовательно, Фрэнки-няня. Капри хорошо известны. Крупнейшая мафиозная организация в Европе, это ловкое подразделение, практически неуязвимое. Иметь их на нашей стороне очень важно. Интересно, какую цену Лука заплатил за это.

Дверь распахивается, являя взъерошенного Фрэнки. Его белая рубашка расстегнута и забрызгана багровым. Он опускает взгляд на хрустящее под ногами стекло.

— Нахуй вымещать свой гнев на бокале. Пойдем убьем нескольких ублюдков Фальконе.

Он приподнимает бровь, вытаскивает "Глок" из кобуры и поворачивает его так, чтобы рукоятка была обращена ко мне.

Черт возьми, да.

— Куда мы отправляемся в первую очередь?

— У Марко на следующей неделе открывается новая пиццерия. Было бы обидно, если бы на кухне начался пожар.

— Пока мы будем готовить там что-нибудь из его людей, рассчитывай на меня.

Я сжимаю пистолет в руке.

— Хорошо, что ты вернулся.

Он хлопает меня по плечу, и я бросаю на него сердитый взгляд. Черт, почему мое тело все еще чувствует себя так, словно меня сбил автобус.

— Рад вернуться. А теперь ударь меня вот так еще раз, и я нокаутирую тебя. Все чисто?

— Извините, босс, забыл, что вы раненый солдат.

Ублюдок.

Адреналин бурлит в моих венах, когда мы несемся к стеклянным дверям спортзала.

Пришло время вернуть мою жизнь обратно.

И вернуть мое солнышко.

ГЛАВА 47

МЭДДИ

Я отрываю голову от подушки, когда дверь со скрипом открывается.

— Просыпайся, лентяйка, — объявляет Фрэнки, проходя мимо с бумажными коричневыми пакетами в каждой руке.

После месяца проживания в этой крошечной квартирке черт знает где, я действительно могу сказать, что не возражаю против компании Фрэнки. После моего первоначального гнева он до сих пор доказывал, что я ошибалась на его счет.

— Вряд ли меня можно назвать ленивой. Просто мне безумно скучно, я беременна и устала.

— Ну, у меня еще больше развратного с собой, — он хихикает, бросая сумку с книгами рядом со мной, прежде чем отправиться на кухню. — Я также добавил книгу "Мать и младенец". На случай, если твоему мозгу захочется отдохнуть от членов.

— Эй! Ну это уже заговор!

Я иду за ним на кухню. Он занят тем, что наполняет холодильник продуктами. Я даже замечаю огромную коробку клубничного мороженого, которое я заказала, списывая это на тягу к еде.

— Сегодня вечером я приготовлю нам карбонару по рецепту моей мамы.

— Тебе помочь? — спрашиваю я.

— Нет. Это не займет у меня много времени. Я профессионал.

Ему не нужно повторять дважды. В конце концов, он вкусно готовит.

К тому времени, как я расставляю свои новые книги на полке в спальне в том порядке, в каком хочу их прочесть, Фрэнки окликает меня.

— Вкусно пахнет, — я улыбаюсь и сажусь за маленький двухместный столик.

Я не могу не замечать, как Фрэнки хмурится каждый раз, когда я начинаю резать спагетти ножом. Я думаю, это неправильно то, как его нужно есть.

— Как Грейсон? — спрашиваю я.

— С ним все в порядке.

Он никогда ничего не выдает. Он рассказал мне о восстановлении Грейсона после стрельбы и о том, что его перевели на постельный режим. В остальном я получаю те же ответы из двух слов. Но я должна была спросить, я должна знать, что с ним все в порядке.

— Как долго вообще ждать?

— Я не знаю. Я работаю над этим уже больше года. Я не могу сейчас все испортить.

— Верно… Что это вообще за грандиозный план?

— Уничтожить всех врагов, вернуть то, что принадлежит мне по праву, — он пожимает плечами, откусывая от чесночного хлеба.

— А как же Грейсон и Лука? Какое место они занимают в этой операции по захвату мира? — нервно спрашиваю я, надеясь, что они не являются средством достижения цели. Хотя до сих пор он проявлял уважение только тогда, когда говорил о них.

— Думай об этом скорее, как о совместном предприятии. Я и Лука могли бы доминировать в мире.

— Если они не убьют тебя раньше, — я ухмыляюсь.

— Я имею в виду, если бы ты могла замолвить перед ними за меня словечко, я смог бы выжить.

Я хихикаю.

— Зависит от того, сколько еще я здесь пробуду. С каждым днем у меня остается все меньше шансов сказать о тебе что-нибудь хорошее.

— Я понимаю, почему ты нравишься Грейсону. Ты полна духа.

— О, ну спасибо.

— Давай, тебе нужно поесть. Это больше не только для тебя, подумай о малыше, — говорит он.

После эпизода в больнице у Фрэнки здесь каждую неделю были частные врачи, которые осматривали меня и ребенка. У меня больше не было кровотечения, и, по-видимому, все идет так, как должно.

— Завтра мне привезут новый телевизор. Подумал, что заменю тот, который ты разбила, — он ухмыляется.

Упс.

— Да, извини за это.

— Нет, это не так. Но это вернет мне репутацию хорошего человека?

— Прекрасно. Просто поторопись и закончи все, что ты делаешь, и позволь мне вернуться к моей жизни.