Детонация (ЛП)

Мы давным-давно покинули мерцающие огни Таймс-сквера. Я понятия не имею, где он живет, но предполагаю, что это недалеко оттуда.

Но что я знаю о Грейсоне?

Его тяжелое дыхание – единственный звук. Я не осмеливаюсь взглянуть украдкой, потому что, возможно, не смогу удержаться от того, чтобы наброситься на него и трахнуть. Даже от того, как он сжимает руль, от выступающих на его руках вен мне стало жарко.

— Я не знала, что ты живешь так далеко, — говорю я, поворачиваясь к нему лицом.

— Мы едем не ко мне, — его глубокий хрипловатый голос заставляет мое сердце биться быстрее.

— Хорошо, так куда мы направляемся? В отель?

— Нет. Его глаза не отрываются от дороги, когда он отвечает.

Проходит несколько мгновений, и Грейсон резко сворачивает налево, почти в полную темноту. Ни один уличный фонарь не освещает окрестности. Страх покалывает тело, когда я вспоминаю, с кем на самом деле села в машину.

Человек, который работает на мафию. Черт возьми, человек, который убивает ради мафии.

— Это не смешно, Грейсон, сейчас ты меня пугаешь. Просто отвези меня домой. В моем голосе слышится паника, — он ухмыляется, как будто наслаждается моим страхом.

Он притормаживает, когда мы подъезжаем к тому, что выглядит как развалины промышленного комплекса. Я прищуриваюсь, чтобы оценить обстановку, но единственное, что освещает это место, – фары автомобиля.

Я одна черт знает где.

Он заглушает двигатель. Тишина почти оглушающая.

Он пристально смотрит на меня. С плотским голодом в глазах, который проникает глубоко в душу. Он подносит пальцы к моему лицу и нежно проводит ими вниз. Я вздрагиваю в ответ, но желание возрастает, заставляя меня сжимать ноги еще крепче.

— Грейсон, что ты делаешь?

Мое тело приходит в состояние повышенной бдительности, когда в салоне гаснет свет, погружая нас в темноту.

— Ты хочешь знать, где мы находимся?

Я киваю.

— Ну, это склад, который я сжег дотла в тот день, когда увидел тебя у Келлера. Вон там три обгоревших трупа, — его голос тверд.

Мне стоит его бояться больше? Вероятно.

Независимо от того, что он говорит или делает, мое сердце испытывает странную тягу к нему.

— И? Ты знаешь, что я знаю, чем ты занимаешься. Ты знаешь, что я тебя не боюсь. Итак, зачем мы здесь?

— Мне нужно, чтобы ты поняла, я не твой прекрасный принц, Солнышко. Я не буду приукрашивать факты, я хочу тебя. Я хотел трахнуть тебя с того момента, как увидел в прошлом году. Но я никогда не смогу полюбить тебя. И я действительно не хочу разбивать твое сердце.

Я позволяю словам осесть в моей голове. Его слова причиняют боль, но я знаю, что он прав. Мое тело дрожит от холодного воздуха, проникающего в машину. Впервые в жизни я собираюсь сделать что-то для себя. Я хочу этого.

—Тогда просто трахни меня...

Прежде чем я успеваю закончить предложение, он оттягивает мой затылок и прижимается губами к моим. Он поглощает меня полностью. Его язык, пропитанный остатками скотча, кружит вокруг моего.

Я обвиваю руками его шею и притягиваю ближе, и он улыбается мне в губы. Он отстраняется от меня. Его пальцы мягко обводят мои губы, указательным пальцем оттягивая нижнюю губу вниз.

— Соси, — приказывает он, затем засовывает палец мне в рот, почти касаясь задней стенки горла.

Я прикусываю его палец, и он судорожно втягивает воздух.

— Я сказал сосать, а не кусать, Солнышко.

Его дыхание касается моей щеки, и по спине пробегают мурашки. Мягкие губы оставляют влажные поцелуи на моем подбородке, и я посасываю его палец.

— Хорошая девочка. Теперь представь, что это мой член. Подумай, каким полным будет твой прелестный маленький ротик, когда я буду трахать его, — шепчет он и прикусывает мочку моего уха, отчего трусики мгновенно промокают.

Он медленно, с хлюпающим звуком, вытаскивает палец. На его великолепном лице нарисована кривая ухмылка.

Я протягиваю руку через центральную консоль и расстегиваю его брюки, когда он откидывается назад, предоставляя мне лучший доступ. Я расстегиваю их, освобождая толстый член, натягивающий ткань боксеров. Облизываю губы, затем одариваю его соблазнительной улыбкой. Он проводит рукой по лицу и стонет, когда я стягиваю с него брюки и боксеры, чтобы освободить член. Я обхватываю его пальцами и начинаю двигать вверх-вниз, а другим большим пальцем смахиваю немного белой жидкости, выступающей на головке, подношу большой палец ко рту и слизываю. Соленый предэякулят кружится у меня на языке.

— Блядь, Солнышко, — стонет он, пока я продолжаю ласкать руками член.

Его голова откидывается на подголовник, глаза плотно закрыты.

Он вытягивает левую руку, его пальцы крепко сжимаются вокруг моей шеи. Я отпускаю член и хватаюсь за его мускулистое предплечье, пытаясь освободиться от захвата. Я отклоняюсь назад, подальше от его хватки. Он ухмыляется моим попыткам, затем утыкается лицом в мою шею. Часть меня хочет убежать. Но большая часть меня, блядь, возбуждена. Все, о чем я могу думать, это о том, как он вонзает член в меня, заставляя меня кричать до тех пор, пока я не смогу больше терпеть.