Детородный возраст

Но этого не может быть: Кириллов здесь, в Италии… Какой-то бред. Хотя отчего же не может? Вычислил ее по агентству, вызнал там всё, наплел с три короба и напросился в одну группу. Нет, но какая наглость. И зачем? «Не буду разговаривать», – решила Маргарита. Ну зачем, ну зачем он поехал!

Автобус поднимался по серпантину, море давно исчезло из виду, перед ними разворачивалась панорама гор, холмов и долин, где солнце играло на каждом изгибе, а домики с цветными крышами выглядели игрушечными и сказочными, как с самолета. Впереди показались башни старинных крепостей, напоминающих военные бастионы.

Обжитое на этой высоченной горе пространство было совсем небольшим. Давным-давно здесь жили только монахи, но со временем Сан-Марино превратилось практически в самостоятельное государство. Вниз смотреть просто страшно: кругом отвесные скалы и несколько каменистых тропинок-дорог, ведущих куда-то еще выше.

Всю экскурсию Маргарита по пятам следовала за гидом, а когда дали свободное время, пошла не в кафе, а к самой дальней и высокой башне, стоящей на вершине. Туда же брели шумные американцы, которых она на всякий случай старалась не терять из виду. Кириллов как сквозь землю провалился – значит, понял ее настроение. Она достала камеру и долго снимала. Посидела на тысячелетних камнях. И с удовольствием поняла, что беспечно-счастливое состояние, которое пришло в самолете, никуда не делось. Несмотря ни на какого Кириллова. Вот так.

Говорят же психологи, что нужно чаще менять обстановку. Хотя всей своей чуткой натурой она понимала: дело не только в этом.

– Какой-то хмель в воздухе Италии, – сказала она, улыбаясь своему состоянию. – Будто бы я выпила, так кружится голова. Но пора возвращаться, как жалко.

* * *

Городок Римини, где их разместили, на несколько километров растянулся вдоль Адриатического моря, с мая по сентябрь принимая толпы отдыхающих со всего мира. Но в октябре пляжи пустели, и, несмотря на теплые дни, сюда почти никто не заглядывал.

Отель, стандартные три звезды, впечатления не произвел. Хорошо, что близко море. Маргарита решила не ужинать, чтобы не тратить время, и все-таки сбегать на пляж. Пока она собиралась, внезапно стемнело, и ей пришлось сделать усилие, чтобы выйти на улицу. Был бы рядом муж, они накупили бы всякой всячины и непременно отправились бы перекусить к морю. Но одной… Немного поколебавшись, она все-таки заглянула в кафе, купила пиццу, бутылку воды и зашагала к пляжу.

Маргарита подошла к воде – та была теплой и очень соленой. Море слегка шумело и пенилось, будто что-то живое, и она поняла, что ни за что не войдет в эту урчащую грозную темноту.

– Да не пойду я, не пойду, – сказала приближающейся волне и направилась к одинокой беседке. – А вот посидеть – посижу. Воздух…

– Ну наконец-то!

Маргарита вздрогнула, не сразу узнав голос Кириллова.

– Целый час вас ищу. Не думал, что вы здесь. Одна, на море, ночью… Хотел объясниться.

Она молчала.

– Маргарита Вениаминовна, если вам нужно, чтобы я уехал, если вам неприятно, то завтра меня здесь не будет. У меня друзья в Сан-Ремо, это поездом часов шесть. В Риме и Флоренции я уже был, так что теряю не много.

– Тогда зачем поехали, раз были?

– Зачем-зачем… Хотелось посмотреть, как вы отреагируете.

– Ну, посмотрели?

Он помолчал, отвернулся, сел на скамейку, взглянул на нее снизу вверх:

– Дома мы видеться с вами не можем. Почти что не можем. А здесь случайно оказаться в одной группе… могли. Ну и еще… Возможно, я скоро уеду из страны. Надолго. И мне бы хотелось…

Он не договорил, потому что к беседке кто-то быстро приближался.

– А, вот вы где! Обшарил весь отель. – Подтянутый господин, с которым Маргарита любезничала в автобусе, подошел к Кириллову и протянул руку:

– Светланов. Алексей Петрович.

– Дирижер? – усмехнулся тот.

– Дирижер, дирижер… Двадцать лет дирижирую кондитерской фабрикой – иногда выходят шедевры.

– Сергей Кириллов. Отчество опустим.

Выдержав короткую паузу, он вдруг встал на руки и довольно ловко направился к пирсу, поднялся по ступенькам, миновал весь пирс и только там, где он обрывался над морем, встал на ноги, даже не покачнувшись, потом вернулся к беседке и стал раздеваться:

– Вы не против, если я выкупаюсь?

– Не утоните и скорее возвращайтесь, – отозвался Светланов, тут же забыл о нем, подошел к Маргарите, ловко открыл сумку, в которой оказались сыр, оливки, семга, тончайшие лепешки, две бутылки сухого вина и даже одноразовая скатерть:

– Всю дорогу летел и думал: вот прилечу и отправлюсь пить вино на море.

– Так любите море или вино?

– Сочетание вина с морем. Хорошего моря с хорошим вином. От нашего, знаете ли, голова болит. А море… После второго курса мы ездили в Сочи и все вечера вот так просидели на пляже под домашнее вино. Вот просто сидели, общались, Кто-то пел. А в моей голове всё время крутилась мысль: и чего это люди сбились с ног в поисках счастья, которое вот оно, здесь и сейчас, без всяких условий и вопросов.

– Ничего себе без условий, – улыбнулась Маргарита. – Вы были молоды, здоровы, имели будущее, силы, планы.