Детоубийцы

Альбуфера принадлежитъ всмъ дтямъ Пальмара, безъ различія классовъ, бродягамъ, проводившимъ день въ трактир С_а_х_а_р_а, равно какъ и алькальду, посылавшему угрей, далеко-далеко, и бывшему почти такимъ же богачемъ какъ и трактирщикъ. Но при раздл озера одни мста оказывались лучше другихъ, то установился обычай ежегодной жеребьевки и хорошія мста переходили изъ рукъ въ руки. Кто сегодня бденъ, можетъ завтра стать богачемъ! Такъ устроилъ дло Богъ, при помощи жеребьевки. Кому суждено остаться бднякомъ, останется бднякомъ, но у него по крайней мр открыто окно, черезъ которое Счастье, если ему вздумается, можетъ влетть. Вотъ напр. онъ самъ, старйшій рыбакъ Пальмара. Онъ думаетъ дожить еще до ста лтъ, если не помшаетъ дьяволъ. Онъ участвовалъ боле чмъ въ восьмидесяти жеребьевкахъ. Однажды онъ вынулъ пятое мсто, какъ-то четвертое. Никогда ему не доставалооь первое, но онъ не жалуется, ибо прожилъ жизнь, не зная голода и не богатя на счетъ бдности сосда, какъ длаютъ люди въ окрестности. Къ тому же вь конц зимы, когда кончался уловъ въ лучшихъ мстахъ, предсдатель Общины объявляетъ общую ловлю, въ которой участвовали вс рыбаки, соединяя свои сти, барки и руки. Во время этого общаго предпріятія загораживалось все дно гигантской тканью стей и уловъ длился между всми поровну. Такъ должны жить люди, по-братски, иначе они превратятся въ зврей! И дядюшка Г_о_л_у_б_ь кончалъ свою рчь словами, что недаромъ же Господь, когда жилъ на эемл, проповдовалъ на озерахъ, аоходившихъ въ большей или меныней степени на Альбуферу, и окружалъ себя не земледльцами, а рыбаками, ловившими линей и угрей.

Толпа на площади все увеличивалась. Алькальдъ съ своими помощниками и альгвасилемъ стояли у канала, высматривая барку, которая должна была привести изъ Валенсіи представителя Асьенды. Изъ окрестности прибывали люди, чтобы присутствовать при обряд. Толпа разступилась передъ начальникомъ карабинеровъ, мчавшимся изъ одинокой Торре Нуева, между Деесой и моремъ, на лошади, загрязненной иломъ каналовъ. Явился присяжный въ сопровожденіи крпкаго парня тащившаго на спин архивъ Общины, а отецъ Микель, воинственный попъ, переходилъ въ домашней ряс и на бокъ надтой шапочк, отъ одной группы къ другой, увряя, что счастье отвернется отъ гршниковъ.

Хотя С_а_х_а_р_ъ не былъ родомъ изъ деревни и потому не имлъ права участвовать въ жеребьевк, онъ однако обнаруживалъ не меньшій интересъ. Онъ всегда присутствовалъ при этомъ обряд. Онъ наживался здсь на цлый годъ и это возмщало ему убыткіи, вызванные падавшей контрабандой. Почти всегда первое мсто доставалось бдняку, собственнику лишь одной лодки и нсколько стей. Чтобы имть возможность эксплуатировать Г_л_а_в_н_ы_й п_у_т_ь, нужно было имть большія приспособленія, разнаго рода барки, наемныхъ работниковъ. И когда бднякъ ошеломленный неожиданно свалившимся счастіемъ, не зналъ, что длать, къ нему подходилъ С_а_х_а_р_ъ, слово ангелъ-хранитель. У него есть все, что нужно. Онъ предлагалъ свои барки, на тысячу песетъ новой веревки для большихъ стей, которыя должны замыкать каналъ, и деньги, чтобы заплатить впередъ поденную плату. Онъ просто хочетъ помочь другу, счастливецъ внушаетъ ему такую симпатію! Но такъ какъ дружба,- дружбой, а дло – дломъ, то взамнъ своихъ услугъ онъ удовольствовался бы половиной улова. Такимъ образомъ жеребьевка всегда бывала на руку С_а_х_а_р_у и онъ съ тревогой ожидалъ результатовъ, возсылая молитвы, дабы первыя мста не доставались тмъ изъ пальмарцевъ, у которыхъ было кое-какое состояніе.

Нелета тоже поспшила на площадь, привлеченная обрядомъ, бывшимъ однимъ изъ лучшихъ праздниковъ деревни. Въ воскресномъ костюм, она походила на сеньориту изъ Валенсіи. Ея злой врагъ, свояченица С_а_х_а_р_а посмивалась въ враждебной толп надъ ея высокой прической, розовымъ платьемъ, поясомъ съ серебряной пряжкой и ея запахомъ п_о_т_а_с_к_у_ш_к_и, которая срамитъ весь Пальмаръ, заставляя мужчинъ терять голову. Съ тхъ поръ какъ рыжеволосая красавица разбогатла, она страшно душилась, словно желая уничтожить запахъ ила, окружавшій озеро. Она почти не мыла лица, подобно всмъ женщинамъ острова. Кожа ея была не очень чистая, но на ней всегда покоился слой пудры, и съ каждымъ ея шагомъ платье распространяло цлое облако запаха мускуса, который доставлялъ наслажденіе обонянію постителей трактира.

Въ толп произошло волненіе. Онъ пріхалъ! Обрядъ сейчасъ начнется! Мимо толпы прошли алькальдъ съ палкой, украшенной черными кисточками, вс его помощники и делегатъ Асьенды, бдный чиновникъ, на котораго рыбаки смотрли съ благоговніемъ (смутно чуя его огромную власть надъ Альбуферой) и въ то же время съ ненавистью. Этотъ франтъ и естъ тотъ, который утаскиваетъ у нихъ поларровы серебра!