Детоубийцы

Тонетъ возражалъ сердито, такъ какъ сонъ его былъ нарушенъ, и угрожалъ ему суровымъ голосомъ. Пусть замолчитъ! Сколько разъ онъ ему говорилъ, что это не боле, какъ пьяный бредъ! Если бы онъ былъ трезвъ, какъ и слдовало бы быть, разъ онъ исполняетъ порученія, онъ понялъ бы, что таинственный человкъ никто иной, какъ итальянскій бродяга, который два дня въ Пальмар точилъ ножи и ножницы, имя за спиной точильныи станокъ.

Изъ страха передъ рукой покровителя П_і_а_в_к_а утиолкалъ. Тмъ не мене его вра была оскорблена и возмущалась вульгарными объясненіями Тонета. Онъ еще увидитъ Е_г_о! Онъ убжденъ, что снова услышитъ его нжный и странный говоръ, почувствуетъ на лбу холодное прикосновеніе Его руки, увидитъ Его добрую улыбку. Его приводила въ уныніе только мысль, что встрча можетъ повториться къ концу вечера, когда посл неоднократнаго утоленія жажды онъ плохо держится на ногахъ.

Такъ проводили зиму оба товарища. П_і_а_в_к_а лелялъ самыя безумныя мечты, Тонетъ думалъ о Нелет, которую больше не видалъ, потому что во время своихъ рдкихъ путешествій въ Пальмаръ молодой человкъ останавливался на церковной площади и не осмливался подойти къ трактиру С_а_х_а_р_а.

Подъ вліяніемъ этой продолжавшейся цлые мсяцы разлуки въ памяти его воскресало былое счастье и на разстояніи оно принимало увеличенные размры. Образъ Нелеты наполнялъ его душу. Онъ видлъ ее въ лсу, гд они дтьми заблудились, на озер, гд они отдались другъ другу подъ сладкими таинственными чарами ночи. Въ царств воды и ила, гд протекала его жизнь, онъ не могъ сдлать ни одного движенія, чтобы не натолкнуться на воспоминаніе о ней. Возбужденный воздержаніемъ и бродячей жизнью, Тонетъ спалъ нсколько ночей тревожнымъ сномъ и П_і_а_в_к_а слышалъ, какъ онъ звалъ Нелету съ ревомъ безпокойнаго самца. Въ порыв безумной страсти Тонетъ почувствовалъ необходимость увидть ее. С_а_х_а_р_ъ, болзнь котораго все усиливалась, отправился въ городъ. Въ полдень К_у_б_и_н_е_ц_ъ смло вошелъ въ трактиръ. Вс обычные постителй сидли у себя дома и онъ могъ увидтъ Нелету одну за стойкой.

Увидя его въ дверяхъ, трактирщица вскрикнула, словно передъ ней предсталъ возставшій изъ гроба. Глаза ея сверкнули радостью, но сейчасъ же потускнли, какъ будто разсудокъ вернулся къ ней, и она склонила голову съ негодующимъ и непристулнымъ видомъ.

– Уходи, уходи!- бормотала она. Или ты хочешь меня погубить!

Погубить ее! Это предположеніе доставило ему такое мученіе, что онъ не осмлился возражать. Инстинктивно онъ отстуиилъ и когда раскаялся въ своей слабости, онъ былъ уже далеко отъ трактира на площади.

Онъ не ршился вернуться. Когда подъ вліяніемъсдерживаемой страсти онъ думалъ пойти къ ней, было достаточно вспомнить ея лицо, чтобы остыть. Между ними все кончено. С_а_х_а_р_ъ, надъ которымъ онъ въ былое время смялся, былъ неодолимымъ препятствіемъ.

Ненависть къ ея мужу побуждала его розыскіивать дда. Все, что онъ предприметъ противъ него, будетъ убыткомъ для супруга Нелеты! Ему нужны деньги! Они наживаются, а о немъ, хозяин мста, забыли! Эти просьбы вызывали между ддомъ и внукомъ ссоры и пререканія, которыя страннымъ образомъ не кончались дракой на берегу канала. Старые рыбаки удивлялись тому терпнію, съ которымъ Г_о_л_у_б_ь уступалъ внуку. Годъ выдался плохой. Г_л_а_в_н_ы_й п_у_т_ь не давалъ того улова, на который разсчитывали. С_а_х_а_р_ъ къ тому же былъ боленъ и несговорчивъ. Самъ дядюшка Г_о_л_у_б_ь порою желалъ, чтобы годъ скоре кончался и наступила новая жеребьевка, чтобы послать къ чорту дло, доставившее ему столько непріятностей. Его старая система была все же лучше. Пусть каждый ловитъ за свой страхъ. Никакихъ компаньоновъ, хотя бы то была жена!

Когда Тонету удавалось вытянутъ у дда нсколько дуро, онъ весело свисталъ П_і_а_в_к_ и они отправлялись отъ одного трактира въ другой, до самой Валенсіи, проводили нсколько дней, кутя въ кабакахъ предмстій, пока пустота кошелька не вынуждала ихъ вернуться на Альбуферу.

Разговаривая съ ддомъ, онъ узналъ о болзни С_а_х_а_р_а. Въ Пальмар ни о чемъ другомъ не говорили, такъ какъ трактирщикъ былъ первой персоной въ деревн, тмъ боле что въ минуты нужды почти вс обращались къ его милости. Болзнь С_а_х_а_р_а становилась серьозне. Это не была вовсе мнительность, какъ думали раньше. Здоровье его было надорвано, но видя его все боле толстымъ, тучнымъ и жирнымъ народъ серьезно говорилъ, что онъ умираетъ отъ избытка здоровья и слишкомъ хорошей жизни!

Съ каждымъ днемъ онъ все больше жаловался, не въ силахъ опредлить, въ чемъ заключается его болзнь. Проклятый ревматизмъ, послдствіе болотистой почвы и неподвижной жизни, гулялъ по его жирному тлу, игралъ съ нимъ въ прятки, преслдуемый домашними средствами, неспособными однако поймать его въ его безумной скачк. Утромъ трактирщикъ жаловался на головную боль, а вечеромъ на животъ или опухоль конечностей. Ночи были ужасны и часто онъ вскакивалъ съ постели, открывалъ окно несмотря на зимнюю стужу, говоря, что задыхается въ комнатахъ, гд недостаточно воздуха для его легкихъ.