Детоубийцы

Генерала армии он встретил в рабочем кабинете, но не подсел к нему за приставной столик, а остался сидеть за своим массивным письменным столом, спиной к глухой стене с двумя государственными флагами и гербом Российской Федерации. Не предложив Воротникову чаю или воды, даже не дав ему как следует отдышаться, президент вперил в него проницательный взгляд своих холодных глаз цвета балтийского неба.

– Докладывайте, – негромко предложил он.

– Что именно? – насторожился Воротников, в наполовину оголенном черепе которого возникло множество самых разных предположений, противоречащих друг другу.

Его ожидает поощрение за ликвидацию очередной террористической банды в Дагестане? Президент имеет к нему претензии по поводу недавних высказываний в кругу соратников? Всплыли какие-нибудь нежелательные подробности прежней коммерческой деятельности?

– А как вы думаете, Петр Васильевич? – еще тише спросил президент.

Это был плохой признак. Воротников почувствовал надвигающуюся угрозу. Президент никогда не кричал на подчиненных, не обкладывал их матом и не устраивал драматических сцен. Напротив, чем сильнее он гневался, тем тише и вежливее становился его голос, лицо каменело, и лишь глаза выдавали его истинные чувства.

– Будет лучше, если вы не станете заставлять меня заниматься гаданиями, – заговорил Воротников, который в минуты опасности сам становился опасен, как тигр, загнанный в угол.

Его темные блестящие глаза засверкали, как бусины; небольшие острые зубы оскалились.

Выдержав паузу, президент отчеканил:

– «Зорька».

Напоминание о бойне в детском лагере заставило Воротникова поморщиться, как от головной боли.

– По последним сведениям, братья Беридзе укрываются в Уганде, – сказал он. – Для них подготовлены паспорта на имя братьев Берри, Джорджа и Джима. Однако, как только будет произведен расчет с лицом, давшим им приют, они намерены перебраться в другую страну?

– В какую? – прищурился президент.

– Этого я пока не могу знать, – признался Воротников, виновато склонив плешивую голову.

– А кто это может… и должен знать?

– Вы, наверное, забыли, что в Кампалу направлен сотрудник Антитеррористического Центра. Операция поручена ему.

– Я никогда ничего не забываю, – заявил президент, откинувшись на спинку кресла, отчего в его позе появилось что-то надменное. – Я даже помню, что задание выполняет капитан Деев.

– Белов, – глухо поправил Воротников. – И не капитан, а лейтенант.

Уточнение настолько рассердило президента, что, может быть, впервые в жизни он едва не сорвался на пронзительный крик.

– Да какая… – Откашлявшись, он продолжал уже спокойно, словно не было короткой яростной вспышки. – Какая разница, Петр Васильевич? Разве сейчас главное, какое звание носит этот Белов? Да хоть генерал! Но я хочу знать, почему он действует так медленно и вообще, почему он там один? Почему не послана группа спецназа?

Это были прямые, беспощадные вопросы. В последние часы Воротников и сам задавал их себе. Почему без прикрытия, почему один? И сам себе отвечал: потому что так надо.

Но президенту не скажешь: так надо. От него туманными фразами не отделаешься. Ему надо объяснять, и его необходимо убеждать. И Воротников занялся этим.

– Господин президент, – сказал он, – мы не можем направить спецназ в другую страну, с которой у нас дружеские отношения. Если их поймают…

– Почему это их должны поймать?

Резон в словах президента был. Спецназ создавался в том числе и для того, чтобы скрытно действовать на территории других государств. Однако осуществлять это на практике было значительно труднее, чем в теории.

– Вероятность мала… – Воротников помедлил, раздумывая, стоит ли уточнить: «ничтожно». – Вероятность мала, – повторил он уже уверенно, – но она существует. Представьте себе на минуту, какой вой поднимут так называемые демократические государства в этом случае.

Президент представил. Поперек его лба пролегли две глубокие горизонтальные морщины.

– Израиль в таких случаях не спрашивает разрешения, – произнес он, и в голосе его прозвенела обиженная нотка.

– Ну, Израиль не зря называют пятьдесят первым штатом Америки, – напомнил Воротников.

– Америка тоже не спрашивает разрешения!

Президент хлопнул ладонью по столу. Воротников деликатно промолчал.

– Ладно, – сказал президент, – согласен, международный конфликт нам ни к чему. Но все-таки ваш Белов действует очень, очень медленно. Поддержка ему оказывается?

– Всеми силами нашего посольства в Уганде, – ответил Воротников.

– Тогда в чем причина задержки?

– Прошло не так уж много времени. И потом, господин президент…

– Да?

– Есть еще один немаловажный фактор.

– Какой?

Президент спросил это с видом недоверчивым. Нужно было во что бы то ни стало заставить его переменить свое мнение.

* * *

– В Центре два десятка так называемых истребителей, – заговорил Воротников, глядя на свои переплетенные пальцы. – Из них лишь одна треть специалистов, продержавшихся на этой должности достаточно долго.