Detroit After: New People (СИ)

— Он тебя бережёт, — мягко уточнил Лютер. — Не хочет, чтобы ты сломалась.

— Я бы сказала — излишне бережёт, — Дилайла старалась сохранять спокойствие. — У меня иное мнение на всю сложившуюся ситуацию, и мне было бы приятно, если б ко мне прислушивались. Новый Детройт кишит девиантами, которые получили более сложные травмы. Я нужна им. Маркус и его товарищи воплощают в жизнь планы, которые улучшат жизнь андроидов, а я практически ничего об этом не знаю. Это не справедливо.

— Они чувствуют себя в ответе за тебя, поэтому не хотят рисковать, — сказал Лютер с улыбкой. — Прояви терпение, и скоро сможешь помочь всем, кому хочешь.

Дилайла всплеснула руками, что вызвало у Лютера ещё одну улыбку. Ей было нечего противопоставить его аргументам.

— Хорошо, оставим меня в покое, — Ди решила сменить тему. — Как дела у вас?

— Ты бываешь тут каждый день, знаешь и сама, — ответил Лютер. — Кэра направилась в город, но о её планах я знаю не больше твоего. Думаю, она и сама не до конца решила, чего хочет.

— Я говорю не о социальном проекте Кэры, хоть это и любопытная тема, — Дилайла чуть присела на край дивана и наклонилась вперёд, чтобы быть ближе к мужчине. — Есть вещи, о которых не распространяются третьим лицам, и всё же давай начистоту. Лютер, я заметила между вами кое-что.

— Не имею понятия о чём ты говоришь, — произнёс Лютер заговорщицким шёпотом, будто говорил с ребёнком.

— Мне кажется ты понимаешь, — вкрадчиво продолжила Дилайла. — Ответь мне, Лютер, разве хорошие родители не должны любить не только дитя, но и друг друга?

Лютер замолчал. Привычная улыбка сползла с его губ, и мужчина потупил взгляд

— Я сказала что-то не то? — уточнила Ди, не желая отпускать эту тему.

— Ты не поймёшь, — бросил Лютер, и девушка с трудом узнала его голос. — У нас сложная история знакомства. В те времена Кэра никому не доверяла. Я не представляю причины, которые убедили её объединиться со мной. Мы прошли долгий путь, но даже сейчас, не смотря на все перемены, между нами остаётся отчуждённость.

— Значит мне не показалось, — констатировала Дилайла, ощущая маленькую победу. — Лютер, я вижу в вас потенциал прекрасной пары. Если ваша любовь не окрепнет, о какой семье вообще может идти речь? Ведь что-то произошло между вами, если миновав все опасности вы остаётесь вместе? Неужели дело только в родительской любви к Алисе?

— Ты сама не знаешь, что говоришь, Ди, — Лютер отвернулся и сложил руки на груди. — Много раз я сам просил Кэру бросить меня, чтобы у Алисы был шанс спастись. И я уверен, что Кэра могла бы это сделать. Только благополучие дочери заставляло её принимать более сложное решение.

— Может быть в опасных ситуациях Кэра и раздумывала над подобным выбором, но она не похожа на человека, идущего по пути наименьшего сопротивления, — Дилайла презрительно фыркнула. — Иначе проще было бы и не сбегать из дома, а позволить Тодду Уильямсу убить Алису.

— Я не хочу участвовать в этом разговоре, — отрезал Лютер. Мягкий голос стал резким, каким Ди его ещё не слышала. — Такие предположения меня не интересуют.

— Большего идиота я в жизни не встречала, — Дилайла вела себя нарочито раздражительно, пытаясь вывести Лютера на эмоции, которые он старательно прятал. — У всех была долгая тяжёлая история, на кого не посмотри. Однако сила не в том, чтобы предавать одних в угоду другим. Думаю, что Кэра понимала: брось она тебя — и никогда это воспоминание не сотрётся из её памяти. Даже Джерри, которого вы встречали пару раз, она оплакивает до сих пор. Представь, сколько слёз пришлось бы ей пролить о тебе.

— Я подумаю над этим, — бросил мужчина, стискивая зубы.

— Пока ты будешь думать, может случиться что угодно! — голос Дилайлы обрёл силу, теперь она злилась по-настоящему. От переполнявших её эмоций она вскочила на ноги. — На Детройт скинут бомбу, например, чтобы убить всех сраных андроидов одним махом. Пусть наша жизнь длиннее, чем у людей, но это не значит, что ты можешь тянуть бесконечно. Кэра знает, как ты смотришь на неё, но не признаёт этого, потому что ты ни разу не сказал, что любишь её.

Лютер молчал. Взгляд его был направлен в сторону. Он не повернулся даже тогда, когда девушка направилась к выходу. Дилайла ушла, хлопнув дверью как несдержанный подросток. Её разрывала смесь разочарования и гнева. Она злилась на Коннора, за то что он её бросил, на Саймона, за то, что тот её игнорирует, на влюблённых, которые не могут заставить себя признаться, хотя именно это и сделает их счастливыми, и на себя, за то, что вынуждена оставаться сторонним наблюдателем в чужих историях, а не главным героем своей собственной.