Децема 1,5

Дис остался единолично править кланом. Думаю, он уже давно мечтал занять своё законное место, пусть даже на такой короткий срок. Во всяком случае, когда я вернулась, Десница выглядел довольным. Да, в последнее время я научилась распознавать его скупые эмоции, которые он выражал так неохотно, а, может быть, неумело.

По возвращении я кое-что поняла. Что Децема — мой родной дом. И что я скучала.

С бессовестным невниманием я слушала обстоятельный рассказ Диса о том, как они коротали здесь дни без своего дорогого босса. Я знала, что в делах клана он разбирается лучше меня, потому в его отчётах не было никакой нужды.

Но я позволила ему соблюсти формальность. Пока Десница вводил меня в курс последних дел, сосредоточившись на документах, я разглядывала его без особой застенчивости.

Мы, серьёзно, не виделись всего две недели?

— Хорошая работа, — заключила я в итоге, принимая из его рук толстую папку. — Как поживает Мадлен?

Похоже, мой вопрос несколько его озадачил.

— Хочешь её видеть?

— Ты прекрасно понял, о чём я. Прошло две недели… — ты был абсолютно свободен. Никаких преград. Неужели женщина не воспользовалась таким удобным моментом? — Просто, дай знать, если вдруг что-нибудь изменится. Не хочу вам мешать.

— Нет никаких «мы», — отрезал Десница, и его слова растеклись нелогичным блаженством в душе. — У меня с Мадлен ничего нет и никогда не будет. Пройдёт две недели или два года. Без разницы.

— Жаль.

— Серьёзно? — немного насмешливо прищурился он.

Неловко откашлявшись, я поинтересовалась с неискренней беспечностью:

— Ну, а… другие женщины? Тут же… богатый выбор. Если вдруг возникнет что-то серьёзное, я хочу об этом знать. Ведь это будет нечестно с моей стороны заставлять тебя, когда есть… кто-то ещё.

Боги, как будто заставлять его, когда никого нет, честнее.

— Моя личная жизнь стала внезапно такой интересной, да?

Чтоб тебя, просто ответь «нет»! Скажи, что тебе вообще нет никакого дела до других женщин.

Других… женщин? Других?!

— Просто требую от тебя такой же откровенности. Мне, например, нечего скрывать. У меня никого нет.

— Да, кроме того, что ты помолвлена, скрывать тебе нечего, — согласился Дис, сардонически хмыкнув.

Зря я коснулась этой темы. Так замечательно начавшийся разговор не должен был скатиться в эту яму отчаяния.

— Говоришь так, словно я всю жизнь мечтала… — я прикусила язык, ошарашенно замирая.

Что я только что хотела ляпнуть?

«Словно я всю жизнь мечтала выйти за Индру?» Так? Я едва не произнесла эту кощунственную, недопустимую, вопиющую… правду.

Я не хотела становиться его женой.

Отведя растерянный взгляд, я лишь теперь поняла, насколько необходимость этого брака тяготит меня. Всё это время я рассматривала помолвку и скорую свадьбу как свою святую обязанность. Не самую приятную, обрекающую меня на ненависть всей элиты и муки супружеской жизни. Но ведь на самом деле это было не моим долгом, а капризом брата. Если так припомнить, Индра всегда решал за нас двоих, а я привыкла к этому. Это казалось правильным. Это было законом.

Раньше. В детстве. Но не теперь.

— Что ты сказала? — уточнил Десница, выглядя при этом так, словно в случае моего «ничего» он подойдёт, вцепится мне в горло и вытащит правду силой. Как если бы эта правда стала невероятно важна.

— Ничего, — в потемневших глазах блеснула угроза. — Лучше расскажи мне о следующем пункте моей терапии.

Я не думала, что Дис так просто сдастся и позволит мне перевести тему. Но он позволил.

— Сколько рвения.

— Время не ждёт. — И что говорить, мне любопытно узнать, на что ещё способна твоя изобретательность. Что там дальше по плану?

Десница молчал первые секунды, словно раздумывая над причинами такого пыла. А мне просто надо было поскорее изгнать из сердца смуту.

— Твоя комната.

— Что с ней?

— Я должен в ней побывать.

Я нахмурилась, представляя подобную картину. Не то чтобы я считала свою комнату святой обителью, но туда действительно не каждому дозволялось входить. Только проверенной прислуге. И, конечно, мне. Никому кроме, тем более такому большому, опасному, самодовольному и мужчине.

При всём при этом, его требование было справедливым: в комнате Диса я уже успела побывать раз сто. А ведь его нельзя назвать больно-то общительным. Ему тоже было нелегко расширять границы своего личного пространства, в котором, кажется, не предусмотрено место для кого-то ещё.

— Хорошо. Приходи ночью. Можешь сегодня.

Несмотря на то, насколько непристойно это прозвучало, ночь делала коридоры пустынными, обеспечивая столь важную в нашем предприятии скрытность. Никакой романтики. Всего лишь забота о безопасности.

Я была убеждена, что с этим пунктом проблем не возникнет. Да и с чего бы? Я и Дис делили один кабинет, находясь вместе почти непрерывно. Я привыкла, его присутствие стало естественным атрибутом моей жизни уже довольно давно. Но когда мужчина оказался на пороге моих покоев, я поняла, что нервничаю. Даже с учетом, что, ожидая его, убеждала себя на все лады в том, что это испытание проще примерки нижнего белья или же просмотра эротики.