Децема 1,5

Даже когда громовой голос трясущегося от гнева и унижения Иберии повелел схватить «зарвавшегося недоноска», я не смогла себя заставить повернуть голову в сторону безумно расхохотавшегося Лайза. Даже просто поверить в происходящее.

Он выглядел безнадежно чокнутым в тот момент даже больше, чем когда пытался покончить с собой. Ну… в этот раз у него это получилось.

— Давай, чёрт возьми! Ты ведь на это напрашивался, старый маразматик! Ещё в тот раз, когда поднял на моего босса руку! Бить женщин и преданных тебе всем сердцем людей вроде вида спорта у тебе подобных, да? — орал Псих, судя по звукам, успешно сопротивляясь. — Иди сюда и попытайся заткнуть меня сам! Я ведь много чего ещё могу рассказать.

Про тебя и про твоего извращенца-сына!

— Да уберите уже эту паскуду с моих глаз! — взревел Иберия, бросая взгляды-молнии то на Лайза, то на меня. — Ты за это поплатишься! Боги свидетели, поплатишься.

Он обращался ни к кому конкретно.

— Убью падлу! Заживо сожгу! А останки скормлю собакам!

Это предназначалось слетевшему с катушек Лайзу.

— А ты… Я лишаю тебя всех званий! Всего, что дал тебе! Ты отныне не возглавляешь Децему, ясно?! Нет больше никакой Децемы!

А вот это уже мне.

— Да чтоб ты сдох! — доносился задыхающийся голос Психа из коридора. — Подавись, сука! Ты не смеешь… смотреть на нас… на неё свысока.

Земля уходила из-под ног, когда я упорно пыталась встать. Самая настоящая контузия, вызванная чудовищной выходкой Лайза, не позволяла мне детально понять угрозы взбешённого отца, который их щедро расточал. Я могла лишь читать по его губам своё будущее.

Грёбаный. Конец. Света.

* * *

Осознание катастрофы приходило ко мне медленно, как нежеланное, болезненное пробуждение. Сидя на своём месте, как приклеенная, я глядела вслед уходящему Иберии. Я встретилась взглядами с Индрой, который за время этого собрания так и не проронил ни слова. Не обвиняя меня, но и не оправдывая. Безучастно меня оглядев, молодой господин проследовал за отцом.

Тишина вновь взорвалась негодованием. Споря и перекрикивая друг друга, вслед за хозяином к выходу потекли и гости. Совет переносился на следующий день.

Краем глаза я видела, как ко мне приближается Адсон, прихвативший с собой для безопасности одного из охраны.

Он долго молчал: видимо, рассуждал, как лучше обратиться ко мне теперь.

— Если позволите, сударыня, — не придумал он ничего лучше, — я должен забрать у вас регалии.

Медленно подняв на него глаза, я тихо отрезала:

— Не позволю.

Не знаю, что вынудило его уступить: жалость или страх. Не настаивая и не призывая меня к соблюдению прямых приказов его господина, Адсон лишь постоял рядом со мной с полминуты, возможно, рассчитывая на то, что я передумаю и не стану усугублять своё положение и дальше.

Просидев в пустынной, онемевшей зале ещё с полчаса, я, в конце концов, поднялась на свои нетвёрдые ноги.

Которые понесли меня не прочь от этого треклятого места, а в самые его глубины — мне нужно было поговорить с ним.

Поговорить с Иберией. Возможно, даже вещать придётся с колен… всё что угодно, только… он не смеет… как же теперь… Лайз, я и клан… это невозможно, недопустимо…

Всё ещё оглушённая произошедшим, с ошалелым взглядом и какой-то безумной надеждой я подбрела требовать у главы Нойран аудиенции. Бесполезность, даже абсурдность этих стараний была бы очевидна даже самому последнему глупцу. Но не мне в тот раз.

Такое непередаваемое, острое, долгоиграющее, сводящее с ума чувство — потерять за раз всё. А ведь всего час назад, выслушивая недовольство Иберии, мне казалось, что хуже быть не может.

Теперь… мне нужно было что-то предпринимать. Жгучая потребность в действии, выборе правильного направления, помощи, вынуждала думать о Дисе.

Как бы он поступил, окажись здесь? Что бы сделал, услышав то же, что услышала я?

Едва ли он стал бы умолять о личной встрече с Иберией. Едва ли оставался здесь и дольше. Едва ли смирился с приговором.

И уж совершенно точно, будь Десница рядом, он не позволил бы мне сделать то, на что я решилась, получив от босса отказ, переданный через секретаря.

* * *

Безусловно, Индра (а в глубине души и я) знал, чем закончится это наше маленькое, неуклюжее противостояние.

Униженная и смиренная я в итоге приползу с повинной головой, нуждаясь в его заступничестве.

В отличие от своего отца, молодой господин принял меня сразу же, выгоняя жестом из своего кабинета посторонних.

Дискутируя с кем-то по передатчику, он указал рукой в сторону кресел, предлагая сесть.

Это место изменилось с тех пор, как я была здесь последний раз. Прежним остался лишь запах. Не пойму, почему меня от него мутило именно сейчас. Возможно, я понимала, что после сегодняшнего дня, этот аромат приклеится ко мне, к коже, становясь просто невыносимым.

Аромат мужчины, его парфюма и сигаретного дыма.

Открепив одеревеневшими пальцами оружие, справившись с застежками тяжелого мундира и скинув его с плеч, я прошла к наблюдающему за этими нравственными «метаморфозами» Индре. Замолчав на полуслове, сжав руки в кулаки, напрягшись с ног до головы, он следил за тем, как я приближаюсь.