Децема 1,5

Хотя удивляться на своего наставника мне в дальнейшем пришлось не раз и не два. Его внезапно обнаружившая себя братская любовь обескураживала. Оставаясь неумолимым и жестоким господином для других, со мной он вел себя удивительно нежно, давая повод задуматься над причинами такой заботы. Было ли это следствием моего совершеннолетия и официального вступления в его семью? Или же такой пересмотр взглядов относительно меня связан с моей «почти-смертью»? Уточнить я не решалась. Просто тихо радовалась. Что сказать, в роли заботливого брата Индра мне нравился куда больше, чем в роли жестокого наставника. Я только боялась, что его отношение снова изменится, стоит мне покинуть стены больничной палаты.

Это случилось через месяц. Мои опасения оказались напрасными. И хотя с тех пор видеться с Индрой мы стали значительно реже, в те моменты, когда мы встречались, брат не упускал возможности ласково прикоснуться ко мне. К руке, шее или лицу.

Наши совместные тренировки прекратились. Не только по причине моей модификации и необходимости смены подхода, а из-за изменения моего статуса в клане. Вступление в должность, навязанную мне стариком Мельхомом, обязало взяться за обучение другого рода: дипломатия, языки, география, история, военная тактика — и это лишь короткий перечень того, на что я тратила свои беспощадно короткие сутки. Отчего с куда большей частотой я встречалась с, как это ни странно, Иберией, чем с его сыном.

Выделив на мое обучение кругленькую сумму и целый штат профессоров, босс Нойран, тем не менее, считал необходимым проводить со мной личные еженедельные беседы. Об истории клана, о его обычаях, о нашей семье… все в такой неторопливой, старческой манере. Мораль же всех его речей была одна и та же: уважай традиции клана, служи своей семье и умри за нее, когда это потребуется. А потребуется это всенепременно рано или поздно. И это звучало… вполне справедливо, ведь взамен ты получал всё. Иберия мог быть весьма щедрым, если твои успехи радовали его, возливая бальзам на его потрепанную годами душу.

Кажется, апофеозом его щедрости стал подарок на мое восемнадцатилетние. Даже учитывая то, что мой день рождения никогда в клане не праздновался, босс решил несколько пренебречь религиозными традициями.

Естественно, первым человеком, которому я захотела рассказать о чести, которой удостоилась, был Индра.

Я нашла его в рабочем кабинете. Брат стоял спиной ко мне, беседуя со своим секретарем. Заведя «подарок» за спину, я неловко переступила с ноги на ногу.

— Не оборачивайся! — воскликнула я, когда Индра повернул голову в мою сторону.

— Можешь быть свободен, — обратился к секретарю молодой господин, после чего кинул Алану: — Ты тоже.

— Мастер Эла, — поприветствовали меня мужчины, покидая помещение с опущенными к полу взглядами.

— Закрой глаза, — попросила я, осторожно затворяя за собой дверь. — Не подглядываешь?

— Хотя соблазн велик, — признался Индра.

Подкравшись к нему сзади, я была вынуждена встать на цыпочки, чтобы дотянуться до его уха.

— Угадаешь, какой подарок мне сделал отец? — прошептала я, внимательно следя за его реакцией.

— А ты мне намекнешь? — он так красиво улыбался, жаль, что подобное явление было редкостью.

Отступив от него на шаг, я подняла «подарок», обхватила его потертую рукоять и медленно извлекла из лакированных ножен. Послышался тонкий, мелодичный лязг.

— Сабля Паймона, — вздохнул Индра, поворачиваясь и открывая глаза. — Уже второй раз она оказывается в твоих руках в этот самый день.

— Судя по всему, так угодно Эзусу, — я подняла лезвие на уровень своих глаз. — Она знает все семь нот. Прислушайся… она поет.

— Не стоит облачать оружие в романтический образ, — проговорил брат, обходя стол и садясь в кресло. — Трудно представить, сколько жизней было отобрано этой саблей. Для Паймона она была далеко не музыкальным инструментом.

— Но Паймон лишился ее очень давно, — ответила я, резким движением пряча лезвие в ножнах. — Может, ты скажешь мне, когда он лишится всего остального?

Поставив локти на стол, Индра долго смотрел на меня с загадочной полуулыбкой, поглаживая большим пальцем свою нижнюю губу.

— Война с Децемой измотала весь клан. Мы теряем людей с такой скоростью, что не успеваем вербовать новые кадры, — продолжила я глухо. — Земли Нойран необъятны. На них никогда не заходит солнце, так почему бы…

— Думаешь, что это бесполезно?

— Именно это я хотела узнать у тебя.

— Считаешь меня каким-то прорицателем. Если бы я мог знать наперед всё…

— Всё не может знать никто. Но ты знаешь многое, — ревностно ответила я, подходя, ставя руки на столешницу. — Ты скажешь мне, как долго еще будут погибать люди, которых мне доверил отец?

— А насколько хватит твоего терпения? — спросил брат, откидываясь в кресле. — Сколько еще ты сможешь безропотно отдавать своих бойцов в жертву этой войне?

— Ты же знаешь… — смутилась я.

— Только честно.

Заглянув в родные темные глаза, я отрезала:

— Год.

Помолчав пару секунд, Индра подозвал меня жестом, и я обошла стол, настороженно всматриваясь в мужское лицо.