Децимация

Сергей с отцом сели за стол. Мать хлопотала возле печи и рассказывала:

– Заходила сегодня к Ване, твоему брату, – его нет. Уехал то ли в Москву, то ли еще куда-то. Скоро должен приехать, – сват сказал. Он передал тебе привет и бутылку водки. Может, налить?

Но Сергей отказался. Отец, не спрашивая никого, налил водку в рюмки и сказал:

– Давай по одной пропустим и хватит.

Поужинали. Было слышно, как вошла во двор вернувшаяся с работы Антонина и, не заходя к свекрам, прошла к себе. Мать рассказывала сыну об Иване и Аркадии, как они живут, о соседях. Сергей слушал невнимательно, не перебивал, изредка задавая вопросы. Он чувствовал, что сегодня устал, да и выпитое располагало к дремоте. Но пришла соседка, живущая напротив, через улицу – Полина. Сергей ее хорошо знал с детства, был дружен с ее мужем. Тот был старше Сергея лет на пять, и в детстве они часто совершали налеты на огороды и сады, вместе ходили на уличные потасовки. Муж Полины погиб еще в шестнадцатом, в Карпатах, во время брусиловского прорыва. Было у Полины на руках двое детей – мальчик и девочка. Работала в цехе паровозостроительного завода уборщицей, и в последнее время соседи замечали, что у нее стали ночевать незнакомые мужики. За это Анна не любила Полину, но жалела детей-сироток. Да и что с Полины взять – молодая, еще нет и тридцати, здоровая да и, надо сказать, симпатичная баба. Правда, в последнее время углубились морщинки вокруг глаз, взгляд порой бывает отрешенный, но все еще привлекательная. Поздоровавшись, Полина сразу же завела разговор с Сергеем:

– А мне сяводня сказали, что ты с войны вярнувся. Так я уж третий раз забягаю к вам. Тете Ане примелькалась своей надоедливостью. Хочу с тобою погутарить, раз ты здесь.

– Здесь, – согласился Сергей.

Полина молча теребила концы платка, накинутого на плечи, а потом нерешительно спросила:

– Ты не встречался на фронте с моим Иваном?

Видимо, существует какая-то женская потребность услышать о муже от других. Хотя она твердо знает, что мужа уже нет на свете, погиб и неизвестно где похоронен. Но так хочется насладиться сладкими воспоминаниями с чужих слов о когда-то самом близком человеке. Полина с неуверенной надеждой в глазах смотрела на Сергея.

Комок жалости у Сергея подкатился к горлу. Он видел эти бесконечно ожидающие лучшего глаза у беженцев, покинувших свой кров, раненых, уповающих на быстрое выздоровление и не ведающих в своей счастливой надежде, что им осталось жить совсем немного. И эти тщетно ждущие глаза всегда выворачивали его душу наизнанку. Он не стал обманывать женщину наивными воспоминаниями, что где-то мельком виделся или кто-то передавал от него ей привет, а коротко сказал:

– Нет, не встречал. Я же в шестнадцатом служил на Западном фронте, а твой Иван – на Юго-Западном. Мы с ним просто не могли встретиться.

Полина продолжала теребить углы платка.

– Не видел, так не видел, – как можно бесстрастнее, что было заметно всем, произнесла она, на что Сергей виновато повторил:

– Правду говорю, что с ним не встречался с тех пор, как он ушел в армию.

Полина согласно кивнула головой:

– Ладно, что есть, то и есть.

Она стала разговаривать с Анной, не обращая, чтобы не бередить свою душу, внимания на Сергея.

Сергей вышел во двор покурить. Было темно. Продолжал дуть холодный ветер. Из дома вышла Полина и подошла к нему. Кутая голову в платок, произнесла:

– Куришь?

– Ага.

Они замолчали. Сергею не хотелось вести с ней никакого разговора, потому что он чувствовал себя виноватым – он живой, а Иван где-то в далеких, чужих горах сложил свою горячую голову. Полина подошла к нему вплотную и прижалась грудью. Шепотом сказала:

– Бедный солдатик, как вас всех жалко… приходи сегодня ко мне? Побольше тебя расспрошу о войне… а?

Сергей вначале непроизвольно отшатнулся, не ожидая от нее такой откровенности, но это длилось какое-то мгновение и, обняв ее за плечи, прерывающимся шепотом спросил:

– Зачем?

– Я ж сказала, поговорим… а там видно будет. Придешь?

– Хорошо. Только попозже.

– Да, – так же, как и он, шепотом ответила она. – Я сейчас детей уложу спать и буду ждать тебя.

Полина пошла через улицу домой, а у него стало муторно на душе, будто уже совершил подлый поступок – ведь с Иваном они были друзьями. Он вернулся в хату и сказал матери:

– Ну, я буду спать, а то что-то сильно устал.

Мать поправила матрац на топчане, взбила подушку и мозолистыми руками разгладила простыню. Сергей лег и неожиданно для себя быстро заснул. Также неожиданно проснулся и, прежде всего, подумал: «Сколько ж я спал? Сколько времени?» Но в хате было темно, мать загасила лампу. Взял свои трофейные карманные часы, вышел во двор. Прикурил и при свете огонька посмотрел на часы. Было почти одиннадцать. Значит, он спал более двух часов. «Идти или не идти», – колебался он. Докурив самокрутку, посмотрел на темные окна своего дома, вышел со двора, пересек улицу и осторожно постучал согнутым пальцем в окно дома Полины. Послышался скрип открываемой двери, и он услышал шепот Полины:

– Заходи. Что так поздно?

– Спал.

– Я так и думала. Все солдаты после фронта гаразды спать.