Детская библиотека. Том 70

Папа пришёл на кухню и бросил взгляд на плиту. Феерическая яичница сияла на сковородке. Рядом сияли Стася и Даша.

— Что, вот это мы будем есть? — удивился папа.

— Да, — сказала Даша. — Очень красиво.

— Это мама приготовила, — объяснила Стася. — А я только смотрела, чтоб не убежала.

— Она ещё и бегает? — ужаснулся папа.

— Да, — сказала Даша.

— Ну, я не уверена, но мама сказала, что бегает, — сказала Стася.

Мама спустилась с лестницы, держа в руке что-то мелкое.

— Вот, Стася, это единственная брошка, которую я нашла, — сказала она и протянула дочери старый, облупившийся пионерский значок.

— Это брошка? — удивилась Стася. — Что-то не очень красивая. И дяденька какой-то нарисован.

— Зато старинная, — заступилась мама за значок. — И очень оригинальная. А где Саша? Позови её завтракать.

Стася взяла значок и пошла к Саше. А папа показал маме яичницу и кротко спросил:

— Дорогая, я знаю, что ты любишь экзотическую кухню, но есть на завтрак колпачок от ручки…

Мама заглянула в сковородку и охнула.

В кухню зашёл заспанный Иван.

— Что, уже завтрак? — рассеянно спросил он. — Андрей Викторович, вы представляете, я вчера топор потерял в клубнике, а сегодня он уже стоит на месте. Сам пришёл.

— Подумаешь, топор убежал, — пожал плечами папа. — Ты на яичницу нашу посмотри.

— Класс! — присвистнул Иван. — А нас дома так здорово никогда не кормят. Всё-таки дача — это вещь!

Тем временем Стася нашла Сашу под яблоней. Та гадала на ромашке: любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмёт, к чёрту пошлёт, замуж возьмёт… получилось, что плюнет.

— Неправильная ромашка! — в сердцах сказала Саша. — Вся кривая. Я лучше другую возьму. Побольше.

И опять начала отрывать лепестки — любит, не любит…

— Опять плюнет! — возмутилась она.

— А ты ещё погадай, — предложила Стася, с интересом следившая за оплёвыванием своей старшей сестры.

— Не верю я в ромашки, это суеверие, — сказала Саша. — Лучше я на укропе погадаю. Растение солидное, полезное…

Сорвала большой зонтик укропа и начала обрывать стебелёчки — любит-не-любит…

— Плюнет!!! — воскликнула Саша. — Да что же он за верблюд такой!

— Кто? — спросила Стася.

— Не твоё дело. Ты ещё маленькая для такого, — сказала Саша. — Брошку принесла?

— Ага, как про верблюда, так маленькая, а как брошки носить, так в самый раз, — обиделась Стася. — Ты ещё на георгине погадай. Георгин большой, уж как плюнет, так плюнет… Вся утонешь. На тебе твою брошку.

— Что это? — спросила Саша, брезгливо глядя на значок.

— Это старинная оригинальная брошка, — пояснила Стася. — Так мама сказала. И пошли завтракать, там мама такую потрясающую яичницу сделала! Красную с синим и белым, как российский флаг.

Саша поплелась к дому, гадая, как выдать пионерский значок за её любимую брошку, если блондин спросит, нашла ли она пропажу.

— Такая трудная наука жизнь, — пожаловалась она сама себе. — А он ещё и плюётся!

Глава 15

Литературное свидание

Саша столкнулась с блондином, когда выносила за калитку мусор в компостную яму.

«Ну что за наказание! — подумала девочка. — То у туалета с ним встречаюсь, то у помойной… тьфу, компостной ямы. Какие у него со мной ассоциации будут, а? Да-да, вот именно такие».

— О-о, девушка с загадочной дачи, — обрадовался блондин. — Как поживает Отелло?

— С утра не в духе, — ответила Саша, освободившись от мусора. — Набросал в яичницу клубники и колпачков от ручки.

— И что? — поразился блондин.

— Ничего, всё съели, — вздохнула Саша. — Эти дети такие прожорливые.

— У вас на даче, насколько я заметил, очень много детей, — продолжил светскую беседу блондин. — Я пытался сосчитать, но они всё время бегают, и я, видимо, считал одного ребёнка несколько раз, потому что у меня получалось около десяти. Это всё ваши братья и сёстры?

— Нет, половина чужие, — объяснила Саша. — Приблудились как-то… Не выгонять же, живые души.

— Замечательно, — одобрил ухмыляющийся блондин. Ему нравилось беседовать с этой девочкой — ещё малявка, конечно, но с чувством юмора. — А как дела у собаки Баскервилей?

— Плохо, — сказала Саша. — Она женилась на кошке, и у них родилось трое котят. Не верите? Вон один висит.

— Вы его повесили? — ошалело спросил блондин.

— Очень надо, сам повесился, — и Саша показали на Муму, висящую на заборе и созерцающую мир. Валера неудержимо расхохотался и погладил котёнка.

— Я очень люблю кошек, — сказал он. — Так это сын собаки Баскервилей?

— Дочь, — уточнила Саша. — Зовут Муму.

— Опять литературное имя, — обрадовался блондин. — Про Муму мы в седьмом классе проходили.

— Мы тоже, — сказала Саша и твёрдо добавила: — Это было очень давно.

Блондин недоверчиво посмотрел на Сашу, но опровергать не стал. В компостной яме послышалось какое-то шебуршение и показалось какое-то барахтанье.

— А вот ещё один ребёнок Кошмара по имени Офелия, — сказала Саша и достала котёнка из-под вороха прошлогодней помидорной ботвы.

— Офелия в компостной яме! — воскликнул потрясённый Валера. — Шекспир в гробу перевернётся!

— Что же делать, если он такой непоседа, — пожала плечами Саша. — Я имею в виду Офелию, а не Шекспира.

— Офелия что — мальчик? — удивился блондин.