Детская библиотека. Том 70

— Какая большая мышь, — подбодрил себя Иван и попробовал спустить с кровати ноги. Ноги не хотели. Да и голова изъявляла желание забраться поглубже под подушку.

В доме было тихо. Зато на улице раздался странный глухой удар и ещё один… и ещё…

— Это не у нас, это на дороге… — Иван слез с кровати и, едва переставляя ноги, пошёл на второй этаж — проверить, живы ли все остальные… и, честно сказать, может быть, случайно разбудить маму.

— Надо включить свет, — решил он и понял, что не успел днём заметить, где находится выключатель.

На лежбище спокойно дышали многочисленные спящие, не подозревая об опасности. Стаська заворочалась и сообщила запавшую днём в душу фразу:

— Тебе хвостик отгрызёт…

Иван, прячась за шторкой, выглянул в окно. Темнота. Мальчик беспомощно принялся шарить по стене — вдруг найдётся этот дурацкий выключатель. Обследуя стену на веранде, он отчётливо услышал, как кто-то, тяжело дыша, поднялся на крыльцо, несильно поскрёбся в дверь и потянул за ручку.

— Лестница… — прошептал Ваня. — Лестница на второй этаж стоит у окна.

На улице снова раздался глухой звук удара и послышался слабый нечеловеческий вскрик, перешедший в злое шипение.

— Он об неё стукнулся! — догадался Иван и даже слегка порадовался, что тот, на улице, вероятно, плохо видит в темноте.

Неважное ночное зрение не остановило непрошеного гостя. Иван чётко услышал скрип перекладин. И вдруг новый странный, необъяснимый звук: словно градины стучат по карнизу. Следом — злое бормотание.

Чердачная дверца и окно были закрыты изнутри. В них поскребли когтями и, осторожно прокравшись по пологой крыше, начали спускаться по лестнице вниз.

Сложно сказать, что толкнуло Ивана на следующий поступок, возможно, какой-нибудь американский боевик, это пусть психологи разбираются… В общем, Ванька-терминатор распахнул окно и, навалившись всем телом, оттолкнул лестницу от стены.

Жуткий вой пронёсся над дачными крышами. Мамы одновременно вскочили, схватив первое, что попалось под руки: Сергеевой маме Лене попалась лопатка для торта, а Лапшовой маме Оле — Малявка. Кошмар бешено залаял. Дашка и Малявка проснулись и захныкали. Саша вскочила, стукнувшись обо что-то… Только Стаська сунула голову под одеяло и вздохнула. Иван захлопнул окно и закричал:

— Свет! Включите свет! — и побежал к входной двери. Как назло под ноги ему попался табурет, который наш супермен Лапшов так удачно обходил в первой, относительно тихой половине ночи. На табуретке стоял томатный сок, оставленный Дашей. Искры из глаз отважного защитника дачи на какое-то мгновенье осветили комнату и помогли маме Лене добраться до выключателя. Но томатный сок загасил их, не дав возродиться пламени. Зато вспыхнуло электричество.

С улицы можно было прекрасно разглядеть, как в ярко освещённом домике женщина с острой лопаткой в руках склонилась над окровавленным мальчиком.

— Силы небесные! — призвал кто-то неведомый, наблюдая за жуткой картиной с луковой грядки, и тут же, вскочив, запнулся о лестницу, взрыхлил соседнюю грядку с остатками спелой клубники. Через секунду хлипкая входная дверь заходила ходуном.

— Кто там? — испуганно спросила мама Оля, прижимая к груди Малявку.

— Сто члусилоч?! — кричали за дверью.

— Сто кого? — оживился слегка контуженный табуретом Иван, пытаясь представить себе целое стадо члусилочов.

— Да боже ты мой, Оля, Лена, это я! — кричал на крыльце кто-то незнакомым голосом.

— Миша? — неуверенно предположила мама Оля и уже метнулась открывать двери, но бдительная мама Лена схватила её за рукав.

— Миша? Здесем ты ночью сём? — тоже путая от волнения буквы, спросила мама Лена. — Тьфу. Тысем зде семье ночь?

— Вы на каком языке говорите? — робко поинтересовался Иван, надеясь, что за дверью окажется какой-нибудь неопасный знакомый тёти-Ленин инопланетянин.

— Что у вас случилось? — повторили за дверью. — Ванька, ты живой? Оля, да открой же!

Мама Оля задумчиво посадила Малявку рядом с Дашей на топчанчик, велела Кошмару сидеть рядом, а сама уверенно направилась к двери.

— Миша, это ты? — твёрдым голосом спросила она.

— Не открывай! — зашептала ей мама Лена. — Где это видано, чтобы твой Миша шатался по ночам?

— Миша, — прильнув к двери, сказала мама Оля, — это, наверное, не ты, потому что ты по ночам не шатаешься…

— Господи, ну почему не шатаюсь! — справедливо недоумевали за дверью. — То есть я не шатаюсь, я очень уверенно стою…

— Что? — грозно сказала мама Оля, отобрав у мамы Лены лопатку для торта. — Значит, ты не шатаешься! Это ты, значит, на работе? А кто тогда там за тебя уверенно стоит?

В разговоре наступила длинная пауза. Видимо, обдумывали ответ. Но вопрос был настолько сложный, что ничего конкретного не придумывалось. Наконец за дверью сообщили: