Детская библиотека. Том 92

Егорка нарисовал бы ужасающую картину, если бы не Бен, который коли брался за дело, то всегда доводил его до конца, особенно когда на кону стоял приличный куш.

— Вы не смотрите, это он с виду такой страшный, а в душе цыпленок, — пират скорчил милую гримасу.

— Это он-то цыпленок?! — даже Анастасия понимала, что сравнение слегка преувеличено.

— Абсолютный, — Бен достал шпагу Плахова из ножен и протянул ее Семену, использовав самый веский аргумент: — Или вы хотите, чтобы ваша дама умерла голодной смертью?

Не ожидая ответа, он повернулся к желающим расстаться со своими деньгами:

— Делайте ваши ставки, джентльмены! Делайте ваши ставки!

Толпа стала прибавляться. Чумазая девочка, протискиваясь между юбок и ног, заняла место в первом ряду.

— С ума посходили, — улыбался Плахов, все еще мало веря в реальность происходящего.

Громила наступал на него, делая угрожающие пасы в воздухе. Плахов демонстративно повернулся к нему спиной.

— Я не собираюсь драться с этим кабаном, — он указал большим пальцем через плечо. Здоровяку явно не понравилось пренебрежение к его персоне, и Плахов получил такой сильный удар под зад, что угодил прямо в объятья Воронцовой.

— О, Господи… — только и вскрикнул а испуганная Анастасия.

— Ой, я случайно, — Семен не спешил освобождаться из нежных рук, но больно уж строго блеснули ее глаза. — Честное слово, — поправил Семен мундир.

— У вас всегда случайно, — проворчала Настя и отпихнула воздыхателя.

Бен продолжал на всю площадь расхваливать достоинства своего товара:

— Русская молния!

Верзила покрутил головой, разминая мышцы шеи, сплюнул и пошел на Плахова. В этот раз Анастасия не на шутку испугалась за Семена. С влажными от волнения глазами она смотрела на него и на соперника, понимая, что Егорка, возможно, был не слишком далек от истины — такой и впрямь сотрет в порошок. Громила подошел на расстояние удара, Плахов все еще не собирался ни с кем драться и оставался неподвижным. Корабельный колокол, привязанный к столбу, возвестил начало поединка. Великан оскалился, оглянулся на толпу и с неожиданной быстротой нанес удар. Народ охнул. Плахов упал на пыльную землю, сидя утер разбитую губу. Великан снова сплюнул и поманил офицера к себе. На этот раз оба обменялись ударами, но на верзилу удары Семена, казалось, не производили никакого впечатления — с таким же успехом можно было лупить тюфяк. Пыль на мгновение закрыла от толпы дерущихся, и после нескольких ударов Плахов опять оказался на земле. Верзила победоносно вкинул руки вверх. Толпа одобрительно закричала.

Однако сломить Семена было не просто. Он вновь встал и на этот раз стал придерживаться иной тактики. Теперь офицер только уворачивался от ударов противника, выжидая удобного случая, чтобы нанести свой. В конце концов, он смог нанести зуботычину, от которой соперник на мгновение застыл. Но это была лишь секундная передышка.

Верзила схватил соперника за грудки, оторвал от земли, словно перышко, и дважды пнул коленом в живот. Плахов упал, его противник не стал дожидаться, пока тот встанет, и принялся наносить тумак за тумаком, заставляя русского извиваться на земле.

Толпа не успевала реагировать. И только один из наблюдателей оставался равнодушен к уличной баталии. Его больше интересовал пират, что улюлюкал и подбадривал зевак у рыночного колокола. Капитан Сигвард, а это был именно он, словно коршун с высоты узрел резвящегося на поляне зайца и готов был в любую удобную минуту настичь свою жертву. Бен Андерсен и не подозревал, что тот, в чьем сердце кипело столько ненависти к его персоне, готовится к нападению.

Он с упоением следил, как воспользовавшись, наконец, инерцией противника, Плахов пропустил его мимо себя и подставил ногу. Верзила грузно упал в грязь, измазав при этом лицо. Толпа заулюлюкала. Симпатии явно переходили на сторону русского.

Разъяренный великан поднялся, отряхнул пыль с колен, подошел к толпе и выхватил у торговца внушительную трость, Вангувер еле успел подать Плахову шпагу. Ею он и парировал пару размашистых ударов, вот здесь преимущество офицера было налицо — не зря Семен осваивал исскуство фехтования. Он нанес несколько унизительных для противника ударов плашмя, тот, взревев от бешенства, кинулся на русского, вознамерившись раскроить ему голову тяжелым медным набалдашником, но от удара о шпагу дубина переломилась, оставив силача безоружным. Семен приставил клинок к шее здоровяка. Тот замер, почувствовав холодную сталь у горла. Видя замешательство соперника, Плахов улыбнулся, бросил шпагу и со всей силы ударил верзилу по ушам. Тот обхватил голову руками, потеряв ориентацию, Плахов пнул его ногой в пах. Верзила согнулся, держась за ушибленное место. Семен ткнул его ладонью в лоб и тот свалился на землю, подняв рыночную пыль. Площадь взорвалась восторженными криками. Обессиленный победитель поднял шпагу и, пошатываясь, удалился с поля битвы.