Детская библиотека. Том 94

С тех пор Боря стал внимательней приглядываться к Изольде Тихоновне. Он был мальчиком осторожным и внимательным, но всё равно ничего нечеловеческого в ней не замечал. Хотя Изольда Тихоновна ему тоже не очень нравилась.

Например, Боре не нравилось, когда Кикимора чистит ему уши ватной палочкой. И не потому, что он считал, что чистить уши вредно, а просто это всегда была одна и та же ватная палочка. Изольда Тихоновна её потом мыла и убирала в коробочку до следующего раза.

— Она хочет тебя отравить, — говорила Оля (сама она не позволяла Кикиморе приближаться к своим ушам ближе чем на метр). — Она пичкает твои уши вялотекущим ядом.

— Каким-каким?

— Вялотекущим. Мало-помалу из тебя, прямо через уши, вытекут все внутренности, мы тебя похороним, а Кикимора переедет на твою кровать.

— Зачем ей моя кровать?

— Чтобы подобраться поближе ко мне! Из Прикольских Кикимора ненавидит меня больше всех! Она чувствует, что я — её ходячая угроза.

Кстати, это было чистой правдой. Изольда Тихоновна ладила со всеми членами семьи, даже с мамой. Но только не с Олей Прикольской. Хотя с ней Изольде Тихоновне приходилось проводить гораздо больше времени, чем с остальными. Потому что Олю она не только водила гулять, кормила обедом и заставляла делать уроки — она учила Олю музыке. Если бы Боре при рождении не наступил на ухо медведь, она бы и его научила. Но медведь наступил, за что Боря ему был премного благодарен.

— Я убью её и похороню в гостиной комнате! Прямо вот в этом пианино! — клялась Оля, в сто пятьдесят шестой раз барабаня гамму.

— Она через некоторое время начнёт пахнуть, — предупредил Боря.

— Нет, она же превратится в мумию. А мумии ничем не пахнут, я сама в музее нюхала.

В другой раз (во время парковой прогулки) Оля говорила Боре:

— Подойди к Кикиморе сзади и столкни её в пруд. Смотри, вон — она лебедей корками кормит, чтобы они подавились и утонули!

— Я не могу, — отнекивался Боря. — Меня посадят в тюрьму.

— Ну и что? Отсидишь и выйдешь. Зато в мире станет на одного нечеловека меньше!

— Если тебе так надо, сама толкай.

— Тряпка, — отвечала на это Оля и уходила в кусты, немного побыть в одиночестве.

Нет, Оля тоже очень любила своего брата-близнеца. Но искренне считала его мягкотелым.

Что касается мамы и папы Оли и Бори Прикольских — они-то как раз были в восторге от Изольды Тихоновны. Она казалась им верхом совершенства (тут заметную роль сыграл её красный диплом). И потом они были очень заняты на работе — папа работал в офисе, а мама — в магазине игрушек. Ни в офисе, ни в магазине больших зарплат не платили. Поэтому найти такую няню, которая согласилась бы работать у них за копейки, Прикольским было тяжело. Но Изольда Тихоновна почему-то согласилась, и этого было достаточно, чтобы родители прониклись к ней чудовищным чувством благодарности.

— Она святая, — шептала мама перед сном, намазываясь ромашковым кремом с головы до пят.

— О да, — поддакивал папа. — Вчера я видел, как Изольда Тихоновна рылась у тебя в шкафу.

— И что ты сделал?

— Я извинился и прикрыл за собой дверь, чтобы не мешать.

— Какой ты у меня молодчина! — счастливо смеялась мама. — Сегодня Изольда Тихоновна съела на завтрак целую банку икры, которую мы берегли к Новому году, представляешь?

— Серьёзно? — умилялся папа, натягивая пижаму. — А ты что?

— Я сказала ей: пожалуйста, не стесняйтесь. Я завтра ей ещё куплю.

— Умница! — похвалил папа маму.

Примерно такие разговоры вели родители о няне своих единственных близнецов. Поэтому все Олины жалобы и Борины недовольства насчёт «Кикиморы» они принимали со снисходительным недоумением. Никто, даже собственные дети, не могли разуверить их в святости этой поразительной женщины-бессребреницы (планы которой отнюдь не ограничивались поеданием чужой икры, а, как выяснится позднее, были куда коварней).

Но не будем забегать вперёд. В конце концов, наша история совсем не о родителях Прикольских и уж точно не об Изольде Тихоновне. А о куда более грандиозной персоне, которая пока ещё не появилась в нашем рассказе. Но скоро она появится. Да, уже совсем скоро.

Вот прямо сейчас.

Итак, Боря прокрался к двери, чтобы сбегать за Изольдой Тихоновной. Она, как никто, умела утихомирить разбуянившуюся Олю. Недаром же в институте нянь ей выдали красный диплом. Но Боря не успел никого позвать. Потому что в ту самую минуту, когда он уже открывал дверь детской, за окном чиркнула особенно яркая спичка, вернее, молния. В то же мгновение на противоположной стене комнаты возник силуэт.

Он был гигантский! Кто-то большой и толстый стоял там под дождём и отбрасывал страшную тень прямо в детскую Оли и Бори. А детская, кстати, была на втором этаже.

— Смотри! — С Олиного лица тотчас сползло всё веселье. — Кто это? — Она протянула руку и дрожащим пальцем ткнула в чёрный силуэт на стене.

— Я н-н-не з-з-знаю, — пролепетал Боря, от ужаса начиная заикаться. Он вдруг почувствовал, как под пижамой побежали мурашки. Целая толпа мурашек! Они буквально бросились наутёк, оставив Борю стоять у двери в полном одиночестве.