Детская библиотека. Том 94

— Ты находишь? — Мама ещё ни разу не задумывалась об этой стороне вопроса.

— Вы лучше сходите на улицу, погуляйте с Эдуардом. Мы справимся и без вас, — распорядилась Чемодановна. — Но возвращайтесь к ужину.

Мама с папой покорно надели шляпы и ушли, чтобы не мешать Чемодановне устраивать праздничный завтрак.

Когда завтрак был готов, она отправилась будить именинников.

— Семь утра! Просыпайтесь, лежебоки, не то проспите всё самое ужасное!

Оля с Борей моментально проснулись. Всё самое ужасное они, разумеется, никак не могли проспать.

За завтраком, который для разнообразия состоял не из тортов с пирожными, а из любимых блюд близнецов — жареных сосисок, вафельных рожков из-под мороженого, чипсов со вкусом солёных огурцов, взрывающихся во рту карамелек, сахарной ваты, острых куриных крылышек и конечно же апельсинов — Чемодановна вручила Оле и Боре подарки.

— Спасибо, — кисло поблагодарили внуки бабушку.

Они были воспитанными детьми, но даже на их вежливых лицах нельзя было не заметить горького разочарования. Оля и Боря ждали от Чемодановны чего-то другого. Чего-то эдакого, понимаете? Чего-нибудь вроде говорящего надувного бегемота, избушки на курьих ножках, в которой можно спать, или хотя бы машины времени. А что подарила им Чемодановна? Банальные подарочные карты из пластика со штрих-кодом! Оле — оранжевую, а Боре — коричневую, как будто это играло какую-то роль.

От Чемодановны не ускользнуло явное недовольство близнецов.

— Не нравится, отдавайте обратно.

— Нам нравится! Очень! — испугались Оля и Боря. Подарки, пусть даже такие неинтересные, гораздо лучше, чем вообще никаких. И потом, они очень боялись расстроить бабушку. Дети прекрасно знали, что ничем хорошим это не обернётся.

— Ой, тут что-то написано, — сказала Оля, разглядывая свою карточку.

— Серьёзно? Ну надо же! — воскликнула Чемодановна с набитым ртом. Она жевала восемнадцатую сосиску.

— «Именная подарочная карта даёт право Прикольской Ольге Эдуардовне провести день рождения с самым ненавистным человеком в мире…» — Оля удивлённо посмотрела на жующую Чемодановну. — Ты что, издеваешься?

— Нет.

Заикаясь от волнения, Боря прочёл надпись на своей карточке:

— «Именная подарочная карта даёт право Прикольскому Борису Эдуардовичу провести день рождения в самом страшном месте в мире»… Ты это серьёзно, Чемодановна?

— Такой серьёзной я не была уже семьсот пятьдесят лет.

— Но это же ужасные подарки! — в сердцах воскликнули Оля и Боря. Они больше не могли и не хотели быть вежливыми и, так сказать, не смотреть в зубы дарёному коню.

— Вот именно! В мире нет ничего прекрасней таких вот ужасных подарков! — улыбнулась Чемодановна, вытирая салфеткой рот. — Согласны?

— НЕТ!

— Цыц. Вы что-то распоясались, я погляжу. Забыли, что в любой момент я могу вас испепелить? Значит, так, дорогая, решай, кого ты ненавидишь больше всего на свете. Только быстро.

— Но я никого не ненавижу, — растерялась Оля.

— Не верю ни единому слову. Ненавидишь, и ещё как.

— Ты имеешь в виду Кикимору? Но я её не ненавижу — скорее, терпеть не могу.

— А как насчёт Баскервильева? — прищурилась Чемодановна.

— Это отвратительный, приставучий и высокомерный тип из дома напротив? — Олю передёрнуло от отвращения. — Но я не хочу проводить с ним целый день! Тем более собственный день рождения!

— Почему?

— Да я его просто ненавижу!

— Отлично, — хлопнула в ладоши Чемодановна. — Теперь твоя очередь, дорогой.

— Пожалуй, я проведу этот день в кино, — скромно сказал хитрый Боря. — Там темно и показывают фильмы ужасов. И потом, это наша семейная традиция.

— Пф! — только и пфыкнула на это Чемодановна.

— Мне будет страшно! Клянусь!

— Я тебя умоляю! Значит, выбирай: ты прыгнешь с парашютом с утёса в бездну или зайдёшь в клетку к кровожадному льву?

— Прыгну в бездну, — немедленно отозвался Боря.

— Значит, будет тебе лев!

— Но…

— Никаких но.

— А давайте поменяемся, — предложила Оля. — Я зайду в клетку, а Боря пусть идёт в гости к Баскервильеву.

— Какие вы у меня хитренькие, — зубасто улыбнулась Чемодановна. — Не бывать этому никогда! А ну — живо надевайте парадную одежду!

Такого ужасного дня рождения у Оли с Борей ещё никогда не было. Как на заклание шла Оля через дорогу — к дому ни о чём не подозревающего Миши Баскервильева. Чемодановна проводила её до порога, нажала звонок и ушла, оставив несчастную Олю в полном одиночестве.

Какое-то время дверь не открывали, и Оля уже обрадовалась, что дома никого нет. Но дома как раз-таки был Миша — он выглянул из-за занавески, увидел Олю, чуть не упал в обморок и тут же убежал к себе в комнату, переодеваться.

— Тко мат? — отозвались из-за двери.

— Открывайте, это я, — приободрилась Оля. По крайней мере, она будет с Баскервильевым не одна.

Дверь открылась. В коридоре стоял Собака Баскервильева с Ильёй Ильичём на шее.

— Олькоск тел, олькоск миз! — воскликнул человечек и полез на Олю целоваться.

В это время из комнаты вышел сам Баскервильев. На нём был серый костюм-тройка (это в такую-то жару!), который был ему явно мал, и розовый галстук-бабочка.

— Ты куда намылился? — хмуро поинтересовалась Оля.