Детская игра

Схватив скатерть, он с размаху швырнул китайское пиршество через всю комнату в противоположную стену, по которой оно медленно поползло вниз, будто кровь из кишок и распоротого живота.

Уилд вошел в спальню и с ужасом уставился на себя в зеркало. Когда-то он ненавидел свое лицо. Затем, долгие годы держа себя в постоянной узде, он стал думать о своем лице как о благе, как о маске, со временем сделавшейся ему совершенно необходимой.

Теперь он снова ненавидел свое лицо.

Уилд сбросил махровый халат на одеяло. Медленно оделся. Через несколько минут он окунулся в яблочное золото осеннего вечера.

Работник с фермы нашел тело Клиффа Шермана на следующее утро. Оно лежало в неглубокой яме, похожей на заячью нору, под старой изгородью из кустов терновника, боярышника и ольхи, увитой плющом и украшенной перламутровыми цветами шиповника. Чья-то рука — может, убийцы, а может, ночного ветра — покрыла юное, ставшее после смерти совсем детским лицо первыми мертвыми листьями осени. И когда пальцы работника смахнули листья, их яркие тона, казалось, не исчезли, а лишь добавили красок в это изувеченное, покрытое кровоподтеками лицо. Но ужаснее всего выглядела яркая майка, на которой отпечатался четкий след автомобильной шины, раздавившей грудь юноши.

С высокого дерева болтливый черный дрозд просвистал торопливо свое предостережение. Рабочий поднялся с колен и огляделся по сторонам, соображая, куда обратиться за помощью. За изгородью, в четверти мили от этого места, виднелась крыша и трубы — точь-в-точь парусник, плывущий в утреннем тумане.

Пробравшись через кустарник, он быстрым шагом направился к Трой-Хаусу.

Первый акт ГОЛОСА ИЗ ДАЛЕКОЙ СТРАНЫ

Пора возвращаться домой, детвора!

На закате роса холодна.
Затянулась игра, и узнать вам пора,
Как зима ледяная темна.

У. Блейк. Нянюшкина песня

[8]

Глава 1

Ближе к полудню Дэлзиел нанес свой первый визит в Трой-Хаус.

Дверь открыл молодой человек в рубашке с короткими рукавами, который представился Родом Ломасом и обратился к Дэлзиелу по имени, избавив его от необходимости называть себя. Они вошли в гостиную.

— Так вы знаете меня? — осведомился суперинтендант.

— Не знать вас — все равно что не знать самого себя!

Дэлзиел, приняв это к сведению, осведомился:

— Простите, мисс Кич дома?

— Да, но боюсь, она неважно себя чувствует. Этот случай просто потряс ее.

— Какой случай?

— Нынешний! — Ломас смотрел на него так, будто сомневался в здравом рассудке Дэлзиела. — Это убийство буквально у нашего порога.

Дэлзиел подошел к окну и поглядел в сторону кустарников, где на расстоянии четверти мили от Трой-Хауса было найдено тело Шермана.

— Ну, если ваш порог там, тогда вон тот осел пасется у вас в холле на ковре.

— Послушайте, суперинтендант. Это сельская местность, а Трой-Хаус находится в уединенном месте, поэтому мысль об убийце, свободно разгуливающем где-то поблизости, может легко встревожить старых леди. Вы не согласны?

— Возможно, вы и правы. Слышали что-нибудь прошлой ночью?

— Я уже сделал заявление, — нетерпеливо произнес Ломас. — Я ничего не видел и не слышал. Неужели нужно повторять это сто раз?

— Для человека, который зарабатывает себе на жизнь тем, что из вечера в вечер повторяет одно и то же, вы поднимаете слишком большой шум, когда вам предлагают сказать что-то дважды, — заметил Дэлзиел.

— Ну, хорошо, — вздохнул Ломас, — допрашивайте меня, если это входит в ваши обязанности.

— Зачем? Или вам нужно облегчить душу?

— Но ведь только минуту назад…

— О, у меня мысли скачут как кузнечики! Давайте поднимемся к старой леди.

— Не стоит. Доктор осмотрел ее и сказал, что ей нужен покой. — Но эту фразу он произнес вдогонку Дэлзиелу, который уже скрылся за дверью.

Толстяк двигался с удивительной быстротой, и, когда Ломас его догнал, он уже стучался в дверь спальни мисс Кич. «Войдите», — донесся оттуда слегка дрожащий голос.

Дэлзиел открыл дверь.

— Доброе утро, мадам! — приветствовал суперинтендант пожилую женщину, лежавшею в огромной кровати. — Простите, что беспокою вас.

Он вспомнил, что старая леди, по рассказам Паско, была необыкновенно живой и энергичной для своего возраста. Сомневаться не приходилось утренние события действительно явились для нее потрясением. Мисс Кич была очень бледна, черты ее лица заострились.

Ломас прошептал у него за спиной:

— Ради Бога, суперинтендант.

— Я недолго здесь пробуду.

— Но она ничего не знает!

— О найденном теле, вы хотите сказать? Может быть, и не знает. Но я хотел спросить не об этом… Мисс Кич, скажите, вы были няней Александра Хьюби, когда впервые появились в Трой-Хаусе? — Дэлзиел подошел поближе к кровати.

— Да, я была няней. Точнее, няней-горничной.

Мисс Кич, возможно, и была больна, однако в глазах ее был блеск тревоги.

— Имел ли мальчик какие-либо отличительные особенности, о которых вы можете вспомнить? Например, родимые пятна, шрамы, что-то еще вроде этого?

— Нет, ничего такого, — ответила та не раздумывая.