Детская книга для девочек

– Вы плохо меня слушали, Базиль. Когда Поля собрала рассыпанные безделушки и сложила обратно в пакет, мадам Павловская, всегда отличавшаяся излишней сентиментальностью, обняла ее. Коробочка могла завалиться Поле в карман. Случайно. И вот вам результат – водевиль. Комедия положений. Много шума из ничего.

– Ерунда какая-то, – проворчал доктор.

– Именно. Ерунда. Глаша права – вы ведь были не таким уж плохим отцом. Так попробуйте поговорить с Полей сами. – Ливанова едва заметно усмехнулась и уточнила: – Не орать, как расходившийся купчина в кабаке, а спокойно поговорить.

– «Не таким уж плохим»? – Доктор хмыкнул. – Если мне не изменяет память, Аглаша сказала – «примерным». Да-с. Поля, голубчик, – обратился он к дочери, и та инстинктивно зажмурилась и вжалась в спинку дивана. – Да-с… Похоже, наломал я дров. – Он подтащил свой стул поближе к дивану, сел и взял девочку за руки. – Послушай… Я, пожалуй, погорячился… И мне, должно быть, следует…

– Не надо, не извиняйся, – быстро сказала Геля, и доктор с облегчением вздохнул.

– Так что ты скажешь об этом… инциденте? – осторожно поинтересовался он.

– Я вела себя недостойно, – начала Геля, и доктор снова напрягся. – То есть орала. И ругалась. И плакала…

Доктор выдохнул, пробормотал «ну-ну!» – и она продолжила:

– Потому что мне было ужасно обидно, понимаешь? А что касается булавки – она нашлась в моем кармане. Но как она туда попала – я не знаю. Честное-пречестное слово, я ее не воровала!

– Не знаешь? Или не помнишь? – Доктор остро взглянул на нее.

– Не знаю… – нерешительно ответила Геля.

– Так-так… Возможно, дело не в случайности… Все гораздо хуже. – Василий Савельевич вскочил и стал нарезать круги по комнате. – Избыточное нервное напряжение негативно сказалось на состоянии твоей психики… Экзамены… Недостаток сна… Ты переутомилась… Ах, зачем я послушал Гильденштерна…

– Вы что же, подозреваете, что Поля страдает клептоманией? – прищурилась Ливанова.

– Это вполне вероятно… Последствия травмы могут сказаться позднее, и…

– У вас дома пропадают серебряные ложечки? – перебила доктора Ольга Афиногеновна.

– Нет, но…

– Девочки в классе тоже не жаловались на воровство.

– Но это могло быть минутное затмение, как вы не понимаете!

– Ну, вы врач, вам виднее, – Ливанова с нарочитым безразличием пожала плечами. – Но, если бы к вам привели пациента с подобной жалобой, что бы вы порекомендовали?

– Наблюдать… Я бы сказал, что следует понаблюдать его, не делать поспешных выводов. Ах, черт… Вы невыносимы, Леля.

Ливанова приподняла бровь и ничего не ответила.

– И что же нам делать? – Доктор остановился и развел руками.

– Ну, во-первых, чай и шоколадный торт. Поля все-таки сдала экзамен на отлично. Кроме того, нам всем не повредит немного успокоиться, – сказала Ливанова.

Геля думала, что не сможет проглотить ни кусочка замечательного Аннушкиного торта, такой несчастной и усталой она была, но, как, впрочем, и всегда, Ливанова оказалась совершенно права – от горячего душистого чая и умопомрачительного десерта все успокоились и повеселели. Казалось, все ужасы позади, но неожиданно застольный разговор принял еще более неприятный оборот.

– Думаю, теперь самое время перейти к «во-вторых», – сказала Ливанова, отставляя чашку. – Боюсь, что скоро на меня насядет педагогический совет, требуя исключить Полю из гимназии.

– Исключить? – вскинулся Василий Савельевич и тут же поник. – Ах да. Сегодняшний случай.

– Я сейчас же отправлюсь к Мелании Афанасьевне и все ей объясню, – сказала Аглая Тихоновна.

– Рекомендую сделать это завтра. Сегодня я отправлю ей письмо с извинениями. – Ливанова задумчиво сдвинула брови. – Да, Глаша. Визит неизбежен, но от него не будет никакой пользы. Выслушаешь нотацию вперемешку с завуалированными оскорблениями и совет отправить дочь в лечебницу для душевнобольных. Ну, или в тюрьму для малолетних преступников – на твой выбор. – Ливанова обвела взглядом всех присутствующих. – Вас ждет грандиозный скандал, дорогие мои. Мадам Павловская станет трубить на всех углах о том, что ваша дочь – исчадье ада, источающее яд и пламень. Через три дня в нашей гимназии – церемония вручения аттестатов. К этому времени стараниями Мелании Афанасьевны в Российской империи не останется ни одного человека, не осведомленного о дурных наклонностях мадемуазель Рындиной. Девочки станут шушукаться у Поли за спиной, их родители – скандалить и угрожать мне. А с вами, вероятно, перестанут здороваться. От всей души рекомендую сбежать. Увезти Полю из Москвы хоть на дачу. А к будущему году, надеюсь, все позабудется.

– Нет. Я никуда не поеду, – твердо сказала Геля.

Неожиданно ее поддержал Василий Савельевич:

– Конечно, голубчик. Трусость – это низко.

– Но, Леля, как же ты? – Аглая Тихоновна обеспокоенно посмотрела на подругу. – У тебя ведь тоже будут неприятности? Может быть, нам не следует дразнить гусей? Что поделаешь, переведем Полю в другую гимназию.