Детская комната

Минут через двадцать «червяки» уже были на своих рабочих местах. Тит обосновался возле касс автовокзала, изображая несчастного подростка, которому не хватает сущей мелочи на билет в далекий город, где его ждет больная мать. Макуха неподалеку прикидывался сыном участника какой-то вымышленной войны, собирающим деньги на лечение для отца-инвалида. При этом он так точно описывал боевые подвиги, якобы со слов отца, что «разводил» даже военных. Пуля не побирался, поскольку был «в авторитете», то есть воровал по мелочи и защищал младших собратьев от наездов. Все это рассказал Кузьме Юрка-Шнурок, чье место было в подземном переходе. Еще недавно Шнурок просто ходил и приставал к прохожим с примитивной просьбой «подать на хлебушек», но сейчас перевоплотился в раздетого хулиганами и продрогшего насквозь мальчугана и был этому несказанно рад. После очередной удачной «операции» он подбежал к Кузьме, завернулся в теплый бушлат и дрожащим то ли от холода, то ли от радости голосом сказал:

– Прикинь, Кузя, мне щас одна крутая тетка штукарь отвалила! А сперва даже хотела отвести меня на рынок и куртку мне купить. Еле отговорил.

– А почем сейчас зимние куртки? – спросил Кузьма.

– Штуки полторы-две, наверное.

– Так чего ж ты отказался?

– А на фига мне еще одна куртка? – удивился Шнурок.

– Ее же можно сдать обратно и деньги получить. Только для этого чек нужен.

– Во лоханулся! – сплюнув, сказал Шнурок. – Молодец, Кузя! Котел у тебя варит.

Одержимый идеей сверхприбыли, Шнурок сбросил бушлат и помчался догонять щедрую женщину. Вернулся он через полчаса в добротной стеганой куртке с капюшоном.

– Ну, как тебе мой прикид?

– Улет! – с некоторой завистью сказал Кузьма. Шнурок вынул из кармана чек и, покрутив им перед лицом товарища, заявил:

– Две!

– Чего две? – не понял Кузьма.

– Куртец стоит две штуки! – пояснил Шнурок. – Пошли за бабками.

– А может, оставишь куртку себе?..

Шнурок ненадолго задумался, а затем сказал с грустью:

– Прикинь, на рынке продавцы приняли эту тетку за мою мать. А сама она меня все время Юрочкой называла. Так клево было! Моя мамашка меня Юрочкой сроду не называла – все Юрок да Юрок. А когда напьется – ЮрикШнурик. И за покупками со мной никогда не ходила…

По щеке Шнурка пробежала слеза, потом еще несколько. Он быстро вытер лицо, сурово глянул на Кузьму и сказал:

– Скажешь кому про это – убью! – Он медленно снял куртку и облачился в бушлат. – Пошли за бабками…

Когда рабочий день закончился, общая выручка «червяков» составила пять тысяч шестьсот сорок четыре рубля. Такой суммы «червяки» давно не зашибали. Основную долю поступлений в общую казну обеспечил творческий дуэт Шнурка и Кузьмы.

– Вы бы видели этих чудиков на рынке, когда я им сказал, что папаше не понравился цвет куртки! – делился Шнурок подробностями удачного дельца. – Во у них рожи-то были! Скажи, Кузя?

– Да, были…

– Кузя, ты че невеселый? – спросил Шнурок. – Тоска, что ли, заела? К мамке с папкой потянуло?