Детская любовь

Буквально вылетев к «копейке», они, уткнувшись друг в друга, увидели, как сползшая в скат машина — «что-то с ручником», сразу подумали все трое! — с открытым капотом выглядевшая как с открытой пастью, уткнулась прямо в живот что-то, судя по всему, пытавшемуся ремонтировать там мужчине и сложила его пополам. При этом, казалось, она еще продолжает медленно двигаться вперед. Но еще более страшным выглядело то, что мальчонка одной рукой обнимал этого мужчину за шею, а второй изо всех своих детских сил пытался оттолкнуть темно-желтое чудовище. И …кричал:

— Папа! Папочка! Любименький! Папочка..!

— Ах, тыыыы..! — Они все втроем кинулись вперед, напрягли все свои силы и тремя мощнейшими рывками, раз за разом, сначала отодвинули машину от мужчины и мальчика, потом вытащили ее из впадины, а последним усилием так и вовсе вытолкнули ее на ближайший газон.

— Тихо, тихо, паренек, — Лексеич хотел погладить замолчавшего пацана, но тот еще сильнее прижался к отцу. — Тебя как звать-то?

— Миша, — проскулил тот.

— Во, так ты тезка мне, — улыбнулся Лексеич, краем глаза наблюдая, как Валентин все объясняет по «03», а Иваныч аккуратно осматривает стонущего мужчину. — Очень приятно. А мамка твоя где?

— Нет у нас мамы, — насупился пацан, не отрывая рук от головы отца.

«Дернул меня черт…» — подумал Лексеич и хотел еще о чем-нибудь спросить пацана, но в этот момент послышалась сирена — где-то подъезжала «скорая».

— Врачи? — не картавя, спросил малыш.

— Да, — опять улыбнулся Лексеич, — сейчас папку твоего посмотрят и подлечат.

— Я уколов боюсь, — опять насупился парнишка.

— А ты потом ко мне приходи, — засмеялся стоящий рядом Иваныч, — я расскажу, как перестать их бояться. Я тоже их раньше боялся, а потом перестал.

— Правда? — в глазах пацана было столько недоверия, что Лексеич не выдержал и смахнул слезу.

— Конечно, правда, — кивнул Иваныч. — Честно-честно.

Подошедшие врачи начали беглый осмотр пострадавшего, а собравшиеся вокруг зеваки обсуждали все, что обычно обсуждают в этом случае. Сквозь толпу пробралась пожилая женщина. Она тихонько подошла к врачам и, увидев пацана, бросилась к нему:

— Мишанька!

— Баба! — малыш кинулся ей на шею.

Валентин вздохнул.

— Ну, слава Богу! А то я уж чего только не передумал…

— Да уж, — ответил Лексеич. — Пошли, что ли?

Женщина меж тем направлялась к ним.

— Вот, вот, — стрекотал у нее на руках Миша, — эти дяденьки папину машину оттолкнули!

— Ну, спасибо вам, — у Мишиной бабушки на глазах стояли слезы. — Если бы не вы…

— Да ладно, что вы, — замахал руками Иваныч, — это ж он самый главный герой, — и он показал на пацанчика. — Если бы видели, как он машину толкал! — Лексеич и Валентин шумно согласились.

Бабушка посмотрела на внука. Тот как-то виновато улыбнулся.

— Я сейчас, — сказал Валентин и пошел к врачам, которые аккуратно ложили пострадавшего на носилки.

— Мать-то ушла от них, — пустив одинокую слезу, сказала женщина. — Давно, почти сразу, как он родился. Вот Роман один его и воспитывает. На двух работах пашет. Злой иногда бывает, срывается, но… я его понимаю. Помогаю, чем могу.

— Он сын ваш? — спросил Лексеич. — Вон, потащили его, давайте узнаем…

— Нет, — помотала головой женщина. — Теща я его. Меня он сейчас видел, так что поймет, где сын.

Иваныч присвистнул: — Охренеть!

Вернулся Валентин.

— Ну, все нормально в общем.

Все вскинули на него глаза, даже маленький Миша.

— Там пару ребер сломано, и подавлено немного, но в целом все могло быть… — он увидел лицо парнишки и постарался улыбнуться, — все хорошо, короче, скоро твоего папку выпишут.

— Мы пойдем, пожалуй, — сказал Иваныч. Товарищи заагакали.

— Спасибо вам еще раз, — женщина прижала к себе внука, — за него спасибо.

— Вы его это… — Иваныч почесал бороду, — он тут пережил столько, увидел всякого…

— Я его сейчас чайком хорошим напою, — улыбнулась женщина, и все будет хорошо. Скажи дяденькам «до свидания», Миша, и «спасибо» еще раз скажи.

— До свидания, дяденьки, — сказал парнишка. — И спасибо вам за папу. Я к вам приду сюда, если можно, потом, ладно? — он посмотрел на Иваныча. Тот кивнул, и бабушка с внуком ушли.

— Сам двоих вырастил, — глядя им вслед, цедил Иваныч, — и каждый раз такая история как серпом…

— Слушайте, негоже «копендоса» так бросать, — Лексеич вопросительно посмотрел на других «аборигенов». — Валек, глянь, нет ли там ключей?

— Тут они, — поглядел Валентин. — Только заводить-то как — она ж кипела!

— Так остыла поди…

— А колесо?

— Давай кое с чего другого начнем. Куда ставить будем? — и Лексеич с напором посмотрел на Иваныча. Тот поднял руки.

— Ладно-ладно. Еще пару недель все рано не собирался ничего покупать. Пусть стоит у меня. Я хоть руки приложу, покопаюсь в «классике»… А там этого мужика, глядишь, и выпишут. Но колесо сейчас придется менять, по любому!

— Валентин! — повысил голос Лексеич.

— Да знаю я, самый молодой и все такое, — забурчал тот и полез за запаской в багажник.

Они быстро заменили колесо, загнали почти не парящую «копейку» в гараж Иваныча и подошли к опрокинутому «столу».