Детская площадка (ЛП)

Обед, на котором Джеральдин впервые встретилась с Фуксом, был похож на любой другой в её кругу: он был полон аристократической болтовни и хвастовства на публике. Это была случайная встреча. Если бы не благодать алкоголя, чистейшей социальной смазки человечества, всё могло бы не сложиться на свои места.

Мартин Перл был богатым, разговорчивым и чрезмерно нервным знакомым Джеральдин. Но только когда мистер Перл отвёл её в сторону для обмена сплетнями, она осознала потенциал, который скрывался вместе с ней в комнате.

Дерзкий и энергичный, Мартин был шлюхой внимания и всегда был в поисках следующей порции. Политически настроенный, многословный человек по многим причинам. Причины, которые всегда были корыстными для его завышенного эго.

Джеральдин нравилось слушать этого человека не из-за его неотёсанной личности, но разговаривать с мистером Перлом было всё равно, что наблюдать за крушением поезда. Видя, что он уже вылил в свой бак несколько коктейлей, она была в восторге от фейерверка.

Ему часто нравилось делиться тем, чем не следовало бы, и защищать спорные позиции. Мистер Перл предложил Джеральдин несколько самородков о старом немце, которые среди ушей с более патриотичным настроем наверняка взъерошили бы кое-какие перья. Он не только изложил длинный список ужасов, с которыми был связан Фукс, но и оправдал их. Он болтал об успехе Фукса в космической программе на американской земле и о том, что на Луне на самом деле высадились нацисты.

Джеральдин посмотрела на морщинистое лицо Фукса. Немец определённо накопил ещё несколько строк определения с того вечера, когда они встретились. Прошло некоторое время, но, как Джеральдин вспоминала эту встречу, всё казалось, будто только вчера.

Мистер Перл продолжил их разговор с бокалом в руке, выставляя напоказ свои обширные познания в тонкостях войны и политики. Но после его разоблачений о Фуксе ничто другое из того, что он сказал, казалось, не имело такого же эффекта. Даже несмотря на то, что мистер Перл поделился опасными утверждениями о том, что он мог стать свидетелем самоубийства в дерьмовом номере мотеля, Джеральдин не могла оторвать глаз от нациста.

Несмотря на деликатный и непристойный характер утверждений, которые мистер Перл излагал без фильтра, скрипучие колёса в мозгу Джеральдин повернулись в другом направлении. В любую другую ночь она была бы на седьмом небе от счастья от направления их разговора, но эта ночь уже не была другой. Джеральдин достигла переломного момента; её разум был широко открыт. Она не сможет больше думать, пока не обратится к своему потенциальному клиенту.

Хотя Джеральдин совершенно не волновало мнение этого человека, получение знаний об обширных способностях Фукса более чем заинтриговало её. Истории о его новаторской работе с плотью в его экспериментах помогли вдохнуть жизнь в потенциальный финал, который Джеральдин считала мёртвым.

К тому времени, когда их собрание закончилось, она знала, что собрание более частного характера, в котором будут только она и Фукс, немедленно будет уместно.

Встреча была короткой и простой; она выкупила его.

Когда Фукс согласился на сделку, он полностью исчез из поля зрения правительства. Это был бы опасный шаг, если бы Джеральдин не была настолько приватизирована и богата. Она дарила Фуксу всё, что он пожелал, в стенах своего замка. Вариант жить как король в утешении был слишком заманчивым, чтобы нацисты могли от него отказаться.

Она дала ему возможность, которая выпадает раз в жизни. Ту, которая позволила ему исчезнуть и вести простую, анонимную жизнь в частном доме с роскошными условиями. Ту, которая предлагала вкусную диету, бесконечные ресурсы и свободу, насколько мог видеть глаз.

Единственная проблема заключалась в том, что Фукс не смог осуществить чудо, на которое рассчитывала Джеральдин. Даже несмотря на бесчисленные годы неэтичных исследований в сочетании с зарубежными экспериментальными методами Фукса, обветренное, хрупкое тело Джеральдин оставалось бесплодным.

Джеральдин продолжала смотреть в дыру сквозь потного потомка СС, лихорадочно работающего над решением проблемы с камерой. Воспоминания всё ещё приводили в бешенство.

Хотя её биология оставалась загадкой, которую Фукс так и не смог собрать воедино, Джеральдин не позволила возникшей ярости контролировать её. Изнуряющее разочарование порождало уныние, но по мере того, как шли годы неудач, горечь во рту Джеральдин менялась.

Фукс продолжал экспериментировать с её фертильностью, но не делал ставку на прорыв. Вместо этого он думал о других качествах, которые мог предложить Фукс. Джеральдин нужно будет получить какую-то выгоду от своих инвестиций, даже если это будет не то, что она планировала изначально.