Детские игры

Смит взялся за очередной доклад. Это был межминистерский меморандум, составленный Уильямом Тэссиди Хаптом, генерал-майором армии США. С ловкостью прирожденного бюрократа Хапт представил Римо и Чиуна, предъявивших мандаты от министерства юстиции, главными подозреваемыми.

Хапт, Хапт… Знакомая фамилия.

Ну, конечно! Смит снял с принтера распечатку. Во всем Фолкрофте только у него был процессор, способный работать по полной программе. Остальные были пригодны лишь отчасти: в их распечатках отсутствовали слова, буквы, цифры.

«Хапт, подполковник американской армии, убит в боевых действиях в Бастони, 1944 г.». Так-так… Фамилия запомнилась Смиту неспроста. Он, в ту пору недавний выпускник Дартмута, подумывающий о государственной службе — дело было во время Второй мировой войны, — услыхал от кого-то, что на подполковника Хапта нельзя положиться в бою. Подполковник Хапт был бюрократом, остававшимся в чине капитана с 1922 по 1941 год. К войне он был совершенно не готов, однако с армией случилось именно то, что должно случиться с армией, созданной в мирное время: люди с боевым опытом отобрали командование у штабных. Подполковник Хапт был назначен в батальон снабжения. Там он и подвизался, когда в Арденнах все пошло кувырком. Вместо того, чтобы сдаться, когда положение сделалось безнадежным, Хапт предпочел уничтожить припасы, лишь бы они не попали к врагу, после чего превратил свое подразделение в партизанский отряд, принявшийся орудовать в немецком тылу.

Смит как раз участвовал в разведывательной операции, целью которой было выяснить, хватит ли у немцев горючего, чтобы развить успех их последнего наступления. Его сбросили на парашюте в тыл для встречи с отрядом Хапта Выяснилось, что у подполковника Хапта не только готов безупречный анализ поставок горючего у противника; словно направляемый гениальной рукой, он, догадавшись, что горючее — самое уязвимое место, именно на него и направлял свой удар.

В ту холодную рождественскую ночь подполковник Хапт продолжал сражаться, несмотря на вывороченные взрывом кишки, и умер с оружием в руках. В его гибели не было ничего театрального, и подполковник Хапт не сделался одним из прославленных героев минувшей войны. За день до того, как небо достаточно расчистилось, чтобы десант Смита смог отправиться на Большую землю, подполковник Хапт привалился к стволу дерева и больше не встал. Вот такой это был солдат.

У него остался сын — Уильям Тэсседи Хапт, дослужившийся до чина генерал-майора.

Может быть, верна поговорка: «сын в отца»?

Смит снял трубку одного из голубых телефонов, стоявших у него на столе. Дозвониться до Форт-Брэгга оказалось не так-то просто: звонок Смита шел через различные ответвления телефонной сети Среднего Запада. Если бы кто-то попытался выяснить, откуда звонят, то получилось бы, что абонент проживает в Айдахо, Огайо или Висконсине; никому бы и в голову не пришло связать звонок с безобидным санаторием на берегу пролива Лонг-Айленд.

Трубку снял адъютант генерала. Смит соврал, что звонят из Пентагона, так что генерал должен ответить, и немедленно.

— Сейчас он занят, сэр. Не мог бы он сам перезвонить вам? Я не расслышал ваше имя.

— Либо вы немедленно соединяете меня с генералом Хаптом, либо можете считать свою и его карьеру законченной.

— Генерал Хапт слушает.

— Генерал Хапт, я прочел ваш доклад об убийстве Кауфманна, и он меня не устраивает.

— С кем я говорю?

— Мне не нравится ваш выбор подозреваемых.

— Кто у телефона?

— Человек, знающий о том, что вы выставили в качестве подозреваемых первых попавшихся вместо того, чтобы дать себе труд поискать настоящих убийц.

— Я не обязан вступать в переговоры с лицом, не желающим себя назвать.

— Подумайте о своей карьере, генерал! Вы ставите на ней крест. Либо вы находите настоящих убийц, либо вам грозит отставка. — Смит бросил взгляд на небогатый послужной список генерала, В нем вскользь упоминалось о неблаговидном поведении, в коем генерал был однажды уличен в бытность кадетом Вест-Пойнта. Случилось это в Нью-Палц, штат Нью-Йорк. — Мы знаем о случае в Нью-Палц, генерал.

— Ха! — хмыкнул генерал Хапт. — Меня признали невиновным. Кажется, мне было тогда девятнадцать лет.

— А мы знаем, что на самом деле вы были виноваты, — сказал Смит наобум. Он не знал, в чем именно обвиняли Хапта, зато он помнил, что в те времена суды старались не привлекать кадетов Вест-Пойнта к ответственности за мелкие правонарушения, так как это было чревато изгнанием из академии.

— Да кто вы, черт возьми?

— Люди, взявшиеся положить конец вашей карьере.

— Чепуха! К тому же я не могу нести ответственность за оплошности военнослужащих из Форт-Дикса.

— Не забывайте о карьере, генерал.

— Если вы из ЦРУ, то вам в наши дни грозят куда большие неприятности, чем мне. Позаботились бы лучше о себе.

— На карту поставлена ваша карьера! — повторил Смит и, со значением прищелкнув языком, положил трубку.