Детские игры

Догорает факел
В сумраке ночном…
То ли Воланд спятил,
Крикнув о земном,
То ли Бог свихнулся,
Сотворяя мир…
Мрак перевернулся.
Свет! Безумный пир!

Всадник-Абадонна,

Сын владыки Тьмы…
Старше чем Создатель,
Холодней зимы…

Взгляд его бездонный

Зеркало хранит.
Всадник Абадонна -
Сон, туман, гранит.

Сын давно стал старше

Своего отца,
Пережив на марше
Дождик из свинца.

Капли – словно пули

По туману звёзд…
Кто давно заснули -
Тех уж не вернёшь.

Семеро когда-то

Спорили с судьбой…
Вырастают травы,
Не проходит боль…

Сын Владыки Мрака,

Принц иных миров,
Взглядом в кучку шлака
Стёрший пульс веков.

На руинах чёрных

Ты – крыло, гроза…
Почему ж – на нервах?..
Отчего – слеза
На щеке сверкает
Светом от звезды…
Кто очки снимает
У чужой воды,

Чтобы отразиться

В ужасе своём.
Чтобы раствориться
В холоде родном.

И себя уводит

В свой небесный ад
Всадник Абадонна -
Странной смерти взгляд.

И себя без меры

В холоде стекла
Потерявший веру
Выжигал от Зла.

Только кучку пепла

Поутру нашли
У зеркал забытых
Света короли.

Только пепел плакал.

Слёзы – в никуда.
И замолк Оракул…

…Родилась звезда…

Очень стар-р-рое прор-р-рочество… А теперь-рь идём, я тебя пр-р-ровожу к бр-р-ратьям, если ты не пер-р-редумал!

– Не передумал, – вздохнул Абадонна. – Ты ведь вновь угадал и мои мысли, и желания в поступках…

Оракулы оказались совершенно такими же, как их себе представлял Ангел Смерти. Два огромных золотых сфинкса разлеглись по обе стороны дороги и дремали, закрыв свои глаза. Но стоило Абадонне приблизиться – как они открыли глаза, и жёлтые лучи пересекли путь. И тогда он скинул свои очки и посмотрел сперва на одного, а затем – на второго. Ничего не изменилось, но теперь глаза Оракулов чуть прищурились, словно разглядывая стоящего перед ними, а затем с высоты их роста прозвучало:

– И зачем тебе нужно зеркало, бессмертный?

– Вы знаете ответ, – чуть улыбнулся Абадонна.

– Знаем… Но обязаны вопросить. И ты не пожалеешь о содеянном?

– На это и я сам не знаю ответа. Но я знаю – что я сейчас прав.

– И это верно. Для тебя. Но кто наделил тебя нашим взглядом?

– Ваш старший брат, Пятый Оракул, когда я, гм-м, поспорил с ним о цвете глаз…

– Ответ правдивый. И ты сейчас проходишь к Зеркалу.

Зеркало стояло в Зале Зеркал среди вековечных снегов. Ровно сто стёкол пялились со стен, но Абадонна видел перед собой лишь одно. То, что заросло ледяными сталактитами и сталагмитами, образовавшими диковинную раму. Да и само стекло – никакое не стекло, а тончайшая плёнка застывшего льда. Зеркало, в котором отражается не подошедший, но сущность его.

И, став перед Зеркалом, Абадонна снял очки и упёрся своими жёлтыми лучами в свою сущность, сжигая её.

– Возьми мою жизнь, – прохрипел он, – возьми её, но верни жизнь тем, у кого я её отобрал там, на Риадане. Возьми…

Крохотный осколок зеркала откололся от ледяной поверхности и попал в глаз. Растаял, впитался вглубь. А в голове прозвучал бесплотный голос:

– Теперь ты сам можешь отдавать свою жизнь, воскрешая. Стоит только подумать, пожелать…

…И многие в толпе почтительно склонились: на мосту стоял их Принц.

– Я, Принц королевства Риадан, вызываю на бой тебя, Принц Мрака!

– Я, Абадонна, Принц Мрака, принимаю твой вызов… А, ч-чёрт!..

Абадонна чуть заметно улыбнулся уголком рта, глядя на серебряный тополиный листок в синей эмалевой звёздочке, украшающий корону Принца.

– Не надо, Тополёк, оставь это профессионалу!..

– Я принц, и я имею право сражаться! Я, Принц королевства Риадан, вызываю на бой тебя, Принц Мрака!