Детские страхи пожилого юноши

Как он понял позднее, сцена давалась по расписанию. И танцевальный ансамбль «Радость», который базировался в том же Дворце культуры машиностроителей, где подрабатывал Дедом Морозом папа Никиты, срочно репетировал новую постановку. Через 15 лет сам Никита будет не только репетировать, но и играть в театре на этой самой сцене. И выступать с ансамблем «Радость» на разных концертах.

Еще папа очень хорошо пел. По ночам именно он пел Никите колыбельные песни. Правда, эти колыбельные были не совсем колыбельными. Нет, не такими, какие пыталась петь мама, которой, как говорил папа, медведь на ухо наступил. Мама просто пела какую-то свою мелодию каждой песне, так что «В лесу родилась ёлочка» была совершенно неотличима от «Спят усталые игрушки». Папа все песни пел правильно и красиво. Но пел он не «глазки закрывай, баю-бай», а «Ах, бедный мой Томми» – старую пиратскую песню. Или песню лесных разбойников из нового мультика «Бременские музыканты». К этому мультику вдобавок выпустили пластинку – такую красивую, красного цвета, полупрозрачную – и папа перепел все партии с этой пластинки буквально за неделю.

Засыпать под такие колыбельные было гораздо интереснее, чем под какие-то сопливые «баю-бай» и «люли-люли». Пиратские и разбойничьи песни, хотя и немного пугали, но очень сильно вдохновляли забраться с головой под одеяло, под которым уже не так страшно было их слушать. К тому же песни эти были очень красивыми и даже немного печальными. Оказалось, что ни пиратов, ни разбойников никто почему-то не любит, не жалеет, а главное – что никто не хочет с ними дружить. И уже тогда Никита внезапно понял, что если бы с пиратами и разбойниками кто-то дружил, то они бы никогда никого не грабили и не обижали.

А еще папа пел песни Трубадура, Прекрасной Принцессы, Глупого Короля. Особенно хорошо у него получалось петь песню Гениального Сыщика. Самое интересное, что на пластинке все эти партии – кроме песни Прекрасной Принцессы – спел тоже один человек: актер Олег Анофриев. Об этом Никита узнал спустя много лет и понял, что петь-то хорошо могут многие, а пластинки записывает кто-то один. Его папа успел записать только несколько катушек, или как было принято говорить, бобин магнитофонной пленки. Которые Никита так никогда и не услышал.

Папа Никиты не только пел – он замечательно рассказывал: сказки, истории, легенды. И именно он часто укладывал Никиту спать. А тот долго не мог уснуть, потому что все время хотелось услышать – а чем же закончится очередная сказка? Может быть, поэтому Никита вырос ярко выраженной «совой» – сохранял бодрость духа и работоспособность до полуночи. Зато очень неохотно и с большим трудом просыпался по утрам, особенно, если просыпаться надо было рано. «Рано» для Никиты заканчивалось в десять, а то и в одиннадцать часов утра. Впрочем, его отец тоже читал допоздна, а потом отсыпался – как говорится, «богема».

Увы, видимо, именно это стало последней каплей в сложных отношениях его отца и его матери. Поэтому, когда Никите исполнилось четыре года, сказки на ночь ему рассказывала уже его бабушка – мамина мама. А вторую бабушку, которая была мамой его отца, Никита больше никогда не увидел. Однако он еще долго вспоминал сказки, рассказанные его отцом, а песни из мультика «Бременские музыканты» выучил наизусть и даже купил грампластинку с этой сказкой, сделанной, как сейчас говорят, в жанре «мюзикла».

Глава шестая, повествующая о том, что не надо отдавать ребенка на воспитание дедушке с бабушкой, а надо отдавать в спорт

Жизнь у дедушки и бабушки для Никиты была скучной. Возможно, он просто стал старше. А его повзрослевшее тело, организм и мозг, готовый впитывать знания, как губка, требовали новой информации, новых навыков. А чему могли научить мальчика старики?

Мама Никиты Раиса Васнецова после работы училась в университете на вечернем отделении и приходила домой поздно, когда он уже спал. А по выходным пыталась устроить свою личную жизнь. А бабушка, Мария Ермолаевна Морозова, кормила домашнюю живность – курей, кролей, уток, ухаживала за садом и огородом, ездила на базар все это продавать. Дед – Прокофий Герасимович Белов – эту живность резал, из шкурок кролей делал шапки, и тоже продавал эти плоды натурального хозяйства на рынке. Наверное, по закону компенсации их внук с детства стал питать отвращение к сельскому хозяйству в любом его проявлении.

Дедушка с бабушкой жили в одном доме, но почему-то в разных комнатах. Сначала в комнату к дедушке можно было пройти через двери, и вход был один. Потом эти двери заложили кирпичами, и входов в дом стало два. Дедушка ходил к себе через одни двери, а бабушка с мамой – через другие. Как потом понял Никита, бабушка с дедушкой решили развестись. Или, как сказала мама, «сдурели на старости лет». В дедушкиной половине жил еще и дядя Никиты по имени Валентин, а с бабушкой еще жила мама. До того, как второй раз вышла замуж. Но это было потом.