Детские страхи пожилого юноши

До третьего класса Васнецов проучился в одной школе, потом полчетверти – в другой, а вот в четвертом классе его родители получили, наконец, квартиру, как тогда говорили, кооператив. Вернее, купили, внеся какую-то сумму сразу, а потом выплачивая за эту квартиру каждый месяц какие-то деньги. Сколько мама с папой платили, Никита не знал, но, судя по их холодильнику и тому, что в нем было, семья не голодала и с хлеба на воду не перебивалась. В двухкомнатной квартире у них было все, как у людей – обои польские, мебель чехословацкая, цветной телевизор «Электрон-207» – отечественный. Правда, стоил он в те времена очень дорого, да и надо было за ним становится в очередь и какое-то время жить без телевизора.

Но, как вы помните, в нем было всего два телеканала – Местный и Центральный. То есть, Всесоюзный. Хотя, нет, был еще один – киевский, а местный телеканал выходил на этом самом киевском, перекрывая некоторые программы телеканала УТ – украинского телевидения. Так что было всего два телеканала и порой смотреть было совершенно нечего – какие-то концерты классической музыки, народные танцы, лекции о международном положении. Или скучные заседания каких-то серьезных мужиков, обсуждавших проблемы сельского хозяйства. Разве только вечером было какое-то обязательное кино и, что очень важно – без пятнадцати девять шла передача «Спокойной ночи, малыши!» с обязательным мультиком в конце. В общем, без телевизора можно было жить. Но вот, увы, без учёбы жить было нельзя.

И мальчика перевели в новую школу, которая была прямо рядом с его новым домом. В самом доме его ровесников почти не было. Впрочем, Никита особо ни с кем не стремился во дворе подружиться. А вот в школе дружить ни с кем у него не получилось – новенького сразу же поставили в положение «белой вороны». Если честно, то он таковой и являлся – целые выходные вместо того, чтобы гонять с мальчишками в футбол, просиживал в библиотеке. На уроках под партой у него всегда была книга, и мальчик прямо во время урока зачитывался романами о приключениях, дальних странах и героических подвигах. Но стоило учителям поднять Васнецова, который, как им казалось, витает где-то далеко в облаках, и спросить по теме урока – Никита мгновенно отвечал. После чего садился на место и моментально снова перемещался в леса Амазонки или просторы Тихого океана.

Надо ли добавлять, что географию он знал на твердую пятерку?

Точно так же непонятно вел себя новенький и в так называемой общественной жизни класса – на субботниках и воскресниках держался особняком, в сборе макулатуры участвовал. Макулатура – это, если кто не знает, старые газеты, журналы и даже книги, которые, как вторсырье, собирали на переработку. Кстати, всю эту макулатуру можно было сдавать и за деньги, но государству было выгоднее, чтобы юные пионеры работали на него бесплатно. Вот так дети и постепенно вовлекались в так называемый общественно-полезный труд. Хотя самим детям это нравилось – собирать макулатуру и потом ее сдавать было весело.

Никита постоянно подряжался на погрузку макулатуры, где часами не столько её грузил, сколько выискивал в тоннах бумаги интересные книги и журналы, которыми набивал и без того разбухший от книг портфель. А на уроках снова вместо того, чтобы слушать учителей, с головой погружался в чтение «новинок» вторсырья. Чем неизменно приводил то в бешенство, то в изумление очередного педагога, который вдруг решал проверить – а чем это там ученик Васнецов занимается?

В общем вместо того, чтобы, например, плеваться из трубочки жеванной бумагой или писать девчонкам всякие записки, Никита занимался, по мнению класса, чёрте-чем. Надо сказать, школа была далеко не элитная, расположена в рабочем квартале, где два мощных завода построили дома для своих работников. Так что подлостающее (симбиоз слов «подростающее» и «подло») поколение рабочего класса «богемой» или «интеллигенцией» назвать было трудно.

Одним словом, отношения с классом у Никиты сразу же не сложились – мальчишки его задирали, девчонки не воспринимали всерьез. Но больше всего новичка донимал классный хулиган Вовка Тришкин – маленький, невзрачный, однако наглый и задиристый. В принципе, Никита мог бы попробовать с ним справиться, но струсил и не стал связываться. Тем более что рос он по сравнению с одноклассниками довольно слабым, несмотря на занятия плаванием. А главное – Никита Васнецов был маленького роста и на физкультуре в строю стоял предпоследним. Это снижало его самооценку и не позволяло вести себя хотя бы уверенно, что сразу чувствовалось. И первым это почувствовал тот самый Тришкин, который, хотя и сам был далеко не Гулливером, Никиту постоянно шпынял. А поскольку фамилия Тришкин была куда менее звучной, нежели Васнецов, то и старался Вовка задеть новенького чаще, нежели это допускается в таких случаях. А раз новенький не давал отпор, то незаметно стал не просто «белой вороной», но форменным изгоем, парией.