Детские странствия

Стоять бы и стоять перед этими шкафами, глядеть на книги - век нс наглядишься!

- А вы про что больше любите читать? - спросила нас Мария Степановна. - Вот в этом шкафу книги про Вселенную - как она устроена, - и про наш земной шар, описания разных стран, морей, гор, рек, про жизнь животных, растений и рыб, - говорила она. - А в этом шкафу находятся книги про жизнь людей, про бедных и богатых, про войны, про путешествия и разные приключения…

- Нам бы про богатых… и про путешествия, - выговорил наконец Потапов.

- И про войну, - добавил я.

Забравшись на лавку, Ваня вынимал книжки из шкафа.

- Это про индейцев, ирокезов и гуронов, как они воюют с бледнолицыми, - говорил он, показывая нам книгу. - А это про детей капитана Гранта, - показывал он другую. - Тут про путешествие вокруг света. А есть еще и про путешествие на Луну и про всадника без головы.

Все было так интересно, каждую книгу хотелось поскорее прочесть, узнать, что это за ирокезы и гуроны и что это за бледнолицые братья, с которыми они воюют, что такое сделали дети капитана Гранта, если о них написана такая толстая книга, и как всадник может быть без головы?

С этого дня мы с Потаповым надолго отбились от сна. Много ли можно прочесть за день, если после занятий в училище до позднего вечера надо зубрить закон божий и церковнославянский язык?

Когда в общежитии дежурный тушил на ночь свет, мы, затаившись под одеялами, терпеливо ждали, пока все заснут, чтобы вытащить из-под матрацев принесенные из чайной книги, осторожно взять со стола лампу и на цыпочках, сдерживая дыхание, подняться по лестнице на чердак, мимо квартиры Удава.

Только бы хватило керосина в лампе, чтобы дочитать до конца, узнать, кто же возьмет верх - индейцы или белолицые, кто окажется этот страшный убийца в черной маске.

Мы лежали бок о бок на голом чердачном полу. Стуча зубами от холода, каждый читал свою книгу и каждый совал нос в книгу другого - что это там за всадник, вздыбивший коня над пропастью, кто это там плывет один на бревне в разбушевавшемся море?

То Потапов меня, то я его толкал в бок:

- Ну что, поймали?… Убили?… Спасли?

- Обожди, Васька, сейчас расскажу.

- А у меня, Васька, знаешь какая сейчас буря - все мачты посрывало!

Все перемешивалось у нас в голове - индейцы, пираты, капитаны, ковбои…

Но вот в лампе догорел керосин. Тихонько спустившись к себе в комнату и заснув на своих матрацах, мы поднимали страшный крик - нам снилось, что за нами гонятся безголовые всадники, крокодилы, что мы падаем в пропасти и идем на дно, потерпев кораблекрушение.

Хромой Максимка, неутомимый шут, разбуженный нашим криком, вскакивал на лавку; подпрыгнув, хватался за вбитый в потолок крюк и повисал на нем, болтая ногами.

- Караул, братцы, тонем, спасайся кто может! - орал он, представляя наши бурные сновидения.

Чтобы мы не мешали им спать, ребята вытаскивали нас на матрацах в холодные сени.

КНИЖНАЯ ДИЕТА

Из всех классных уроков веселее всего было на уроках истории и географии.

Эти науки преподавал у нас Алексей Иванович, по прозвищу Плотица, отличавшийся малословием. Свои краткие объяснения он начинал и кончал одними и теми же словами: «Так вот так».

Его форменный пиджак и брюки всегда были в каких-то пушинках и шерстинках. Войдя в класс, он тотчас же принимался счищать их с себя.

- На спине еще, Алексей Иванович, много шерстинок. Разрешите, я сниму, - предлагал свои услуги Максимка.

Плотица подходил к окну, становился спиной к свету, и Максимка начинал свое очередное представление. Множество раз снимал он с пиджака учителя одну и ту же шерстинку, потом дул на нее, будто сдувал с пиджака пушинки, и шерстинка возвращалась на свое место.

- Долго ли ты там еще? - нетерпеливо спрашивал Плотица.

- Все уже, Алексей Иванович, последнюю шерстинку снял. Вот только еще одну пушинку сдую, - говорил Максимка, окончательно возвращая шерстинку на свое место.

Плотица любил, чтобы ученики отвечали ему на уроке без запинки и, кроме прочитанного в учебнике, добавляли от себя прочитанное в других книжках. Если ученик отвечал без запинки, на лице Плотицы появлялось сонно-мечтательное выражение, и он начинал дремать. Время от времени, разгоняя сон, он одобрительно кивал головой и говорил:

- Так вот так.

В этих случаях он всегда ставил ученику пятерку. Мы с Потаповым быстро усвоили особенность нашего учителя и получали у него только пятерки. Особенно легко нам давалось это на уроках географии, когда изучались заморские страны, о которых мы за короткий срок почерпнули множество сведений из проглатываемых нами на чердаке книг Купера, Майн Рида, Жюля Верна.

Не один раз Плотица, покачав головой: «так вот так», - тихо опускал ее, надолго погружаясь в мечтательную дрему, когда я или Потапов в добавление к изучаемому параграфу учебника географии начинали рассказывать о ковбоях в американских прериях, о джунглях, тайфунах и смерчах.