Детский мир

– Пойми же, я не мог отвезти Тень своей жене и сказать, что это наша пропавшая дочь. Рано или поздно она бы сломалась. И что тогда? Лучше всю жизнь гоняться за призраком, чем пережить одни похороны. И я решил подождать. Пока тебя благословит богиня, либо пока Тоська перестанет нормально функционировать. Кто ж знал, что хранитель Зимовского так на неё повлияет! Кто ж знал, что ждать придётся почти пятнадцать лет!?

Он смотрел на меня и искренне ждал сочувствия или хотя бы понимания. А все остальные просто молчали и смотрели в мою сторону так, как смотрят на мину замедленного действия. И я поняла, что не могу больше. Хватит. Чем больше они пытаются мне объяснить, тем больше я запутываюсь. Чем тщательнее оправдываются, тем сильнее загоняют себя в яму непрощения.

– Осуждаешь, – констатировал отец, и я просто не смогла задать вопрос о том, знали ли обо всём остальные: мама, бабушка, дед…

Я вскочила на ноги, схватив дневники и коробочку с куском праздничного торта и, пробормотав извинения, выскочила из комнаты.

На воздух. Задыхаюсь здесь.

– Это и в самом деле немного слишком для неё, – объяснил Северов за моей спиной и скрипнул стулом, поднимаясь, а затем исправился: – Для нас.

Он догнал меня в коридоре, который вёл к выходу.

– Ты как?

– Я напиться хочу, Северов, сильно. Организуешь?

Он хмыкнул и обнял, притягивая меня к себе за талию.

– Девочка моя, любое твоё желание. Теперь ты знаешь.

Я фыркнула.

– Что? – покосился подозрительно.

– Ничего, – улыбнулась, отбрасывая всю боль последних дней, и не удержалась от маленькой подколки: – Мой дракон…

Был поздний вечер, но не настолько поздний, чтобы заставить бывших самоубийц и нынешних свободных кадетов Детского корпуса сидеть по домам. И между тем, на улицах студенческого городка было на удивление пустынно и тихо. Никто не пьянствовал, не призывал халяву, не тренировался в стрельбе по ночным мишеням, и даже у лифта, такого же, при помощи которого мы со Зверем увели из-под носа у Зимовского его транспортное средство, никого не было.

– Одно из двух, – пробормотал Северов, осматривая окрестности, – либо все так испугались грозных бровей твоего деда, либо всё-таки померли от любопытства. Шутка ли, настоящий космический корабль, а нельзя ни посмотреть, ни потрогать, ни нацарапать гвоздём на обшивке «Здесь был Марк по прозвищу Зверь».

Арсений, конечно, шутил, надеясь отвлечь меня от грустных мыслей, но вряд ли это было возможно в сложившейся ситуации. С тихим вздохом я взяла парня под руку и прошелестела:

– Скорей бы они уехали, а?

– Оля…

– Сеня, – мне не нужны были слова, и без них же ясно, что парень хотел сказать. Что это моя семья, какой бы она ни была. Что в отличие от его родственников, мои живы. И я в любой момент могу сказать им обо всём, что у меня на душе. У Арсения такой возможности нет и никогда не будет. Позволь я ему договорить, он обязательно затронул бы тему моего настороженного к ним отношения и нежелания слушать. И конечно же, спросил бы, уверена ли я, что не хочу улететь с ними. Спросил бы, верен ли мой выбор.

На самом деле, никакого выбора передо мной даже не стояло. Всё было решено ещё в тот момент, когда я сказала Северу, что хочу встретиться с теми, кто так «настойчиво» пытался меня найти.

– Пойдём домой, Север, – я подняла голову, чтобы посмотреть на звёздное небо. Оно было всё таким же – далёким, холодным, прекрасным и неизменным. Ему не было никакого дела до семейных трагедий и внутренних терзаний. – Никуда я от тебя не денусь, можешь даже не надеяться.

У себя в комнате мы, не переодеваясь, рухнули на кровать. Увы, не для того, чтобы заняться тем, чем обычно занимаются влюблённые парочки, оставшись наедине. Вооружившись дневниками, мы с головой ушли в чтение.

Мне досталась бабушкина тетрадь.

Скажу прямо, открывала я её, испытывая противоречивые чувства. Начать с того, что я ожидала чего-то более глобального, чем одна исписанная мелким почерком тетрадь. Для женщины, прожившей не одну сотню лет, у моей бабки было совсем немного воспоминаний. Если, конечно, это были воспоминания, а не прилизанная отредактированная версия, которую она готова подсунуть каждому, кто не хочет её слушать.

– Чёрт! – негромко выругалась я и поймала удивлённый взгляд Арсения. – Всё нормально. Просто у меня приступ паранойи.

Он понимающе хмыкнул и похлопал меня по вытянутой ноге, одним простым жестом словно говоря: «Ничего страшного. Мы справимся. Не волнуйся. Я рядом».

– Если хочешь, – он перелистнул первую страницу, а я всё ещё не решилась открыть доставшийся мне дневник, – можем поменяться. Мне немного неловко, потому что твоя мама вела дневник для тебя. Знаешь, какие тут первые слова.

– Какие?

– «Сегодня тебе исполнилось пять, моя девочка. Не представляешь, как я хочу быть рядом с тобой в этот день».

– Лучше ты… я сейчас не могу… я потом, хорошо?