Детский мир императорских резиденций. Быт монархов и их окружение

Такое значительно число захоронений лошадей Собственного седла связано с тем, что каждый из членов императорской семьи обслуживался значительным «лошадиным штатом». Когда в 1859 г. сформировали штат цесаревича Николая Александровича, то его обслуживал по Конюшенному ведомству штат из 32 лошадей. Из них верховые собственного седла 8 лошадей: для гусарского строя – 2; для казачьего строя – 2; для гулянья и охоты – 4 лошади⁴⁸³.

Некоторые из лошадей Собственно седла увековечены и в мелкой декоративной пластике. В Петергофе в одной из гостиных Коттеджа хранилась отлитая из темной бронзы фигурка лошади императора Николая I по кличке Надежда. Эту небольшую вещицу подарил императрице Александре Федоровне в 1845 г. на день рождения шталмейстер О.И. Юшков⁴⁸⁴.

Для собачек императрицы Александры Федоровны в Царском Селе закладывается третье кладбище домашних животных, оно находилось в Александровском парке, недалеко от летней резиденции императорской четы – Александровского дворца, на Детском острове, посреди пруда Собственного садика. Над могилами любимых собак устанавливались гранитные пирамидки, изготовленные по проекту одного из ведущих архитекторов николаевской эпохи – А. Менеласа. Форма и размеры пирамидок сохранялись вплоть до 1917 г.

Гатчина. Вид на Собственный садик. Могилки попугаев и собак

Там хоронили и собачек детей Николая I и Александры Федоровны. Великая княгиня Ольга Николаевна упоминает, что в 1835 г. «Мама подарила мне собаку Дэнди, неразлучного со мной вплоть до моего замужества»⁴⁸⁵. В середине 1830-х гг. у цесаревича Александра Николаевича были собаки по кличке Дилон и Нептун. А в 1839 г., когда цесаревич путешествовал по России, его собаку выгуливал сам Николай I. Он счел нужным в письме упомянуть, что «твой Нептун так меня полюбил, что не отходит и даже бегает на ученье… гуляет со мной и ест и сделался преласковый и с Драгуном мирен»⁴⁸⁶.

При Александре II увлечение собаками охватывает всю царскую семью, приобретает черты государственного «увлечения». Дело в том, что Александр II, в отличие от своего отца Николая I, был страстным охотником. В соответствии с дворянскими традициями, именно псовая охота занимала одно из главных мест в его увлечениях. В 1857 г. по распоряжению Александра II Придворную охоту перевели из Петергофа в Гатчину Ее основой стала псовая «охота», в которой смешались породы русских и английских охотничьих собак.

Для того чтобы «поставить» псовую охоту императора, Егермейстерская контора периодически закупала чистокровных породистых собак у помещиков, которые десятилетиями культивировали именно этот вид охоты. В конце 1850-х гг. у калужского помещика Мясоедова приобрели целую «охоту» из 34 борзых и 55 гончих собак. Для пополнения царской охоты собаки приобретались и за границей. Например, для царской парфорсной охоты куплены 33 английские собаки – рослые, красивые и злобные. В 1857 г. по инициативе герцога Мекленбург-Стрелицкого за границей приобрели 7 собак для охоты на кабанов.

Зная об увлечении императора Александра II псовой охотой, ему периодически дарили породистых собак. Во время коронации императора в 1856 г. полковник Афросимов подарил царю пару английских собак. Помещик Протопопов из г. Владимира подарил царю четырех борзых собак. В 1865 г. помещик Курской губернии Я.Я. Воронов – шесть борзых собак. В 1866 г. отставной полковник Березников – десять борзых собак. Испанский посланник герцог де Осупа в 1857 г. и 1860 г. – четырех собак, специально выведенных в Испании для охоты. В 1867 г. принц Уэльский подарил Александру II сеттера. Этого сеттера потом два года специально дрессировали егеря Егермейстерской конторы, для того чтобы он «достойно» вел себя в Зимнем дворце⁴⁸⁷. В 1873 г. калужский помещик П.А. Березников, несколько десятилетий занимавшийся выведением новой породы гончих, перестав охотиться, подарил свою стаю императору Александру II в Гатчинскую придворную охоту.

Поскольку охота являлась обязательной частью жизни светского общества, то и ответные подарки Александра II принимались с благодарностью. В 1867 г. он подарил принцу Уэльскому трех борзых собак. В 1851,1855 и 1868 гг. принцу Карлу Прусскому также достались борзые.

Увлечение императора Александра II псовой охотой в немалой степени способствовало развитию собаководства в России. Императорская охота регулярно принимала участие в различных выставках в России и за границей. В 1863 г. Императорская псовая охота участвовала в Московской выставке животных и растений, на которой две своры борзых, породы густопсовых русских собак из породы «волкогонов» и два «смычка» «породы бурдастых собак» получили серебряную медаль.