Детский мир (сборник)

– Ну, закуришь? – спросил он, вскрывая твердую пачку. – Не стесняйся, Серега, Виктория твоя не узнает… – А когда они закурили (причем, компанию пришлось поддержать), то добавил, обтирая импортную зажигалку. – Ну что скажешь? Какие будут еще предложения?..

– Надо искать, – немедленно ответил Сергей.

А сглотнувший эти слова Харитон затянулся и выпустил в потолок струйку дыма.

– Что искать, где искать? Может быть, ты подскажешь?

Вопрос был убийственный.

– Не знаю, – честно ответил Сергей.

Лично он разобрал бы здание «Детского мира» до основания: стены, перекрытия, потолки, – снял бы крышу подвала, а задний дворик перекопал бы метров на десять. Должно ведь что–нибудь обнаружиться.

Но другим этого было не объяснить.

– Не знаю…

Харитон поразмыслил.

– Хреновая ситуация, – наконец сказал он. – Ты, надеюсь, догадываешься, что все это – на грани законности. Да и вовсе за гранью – может быть грандиозный скандал. Это ты понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Сергей.

– А ответит кто, если эта… Альдина… пожалуется прокурору? Кто тогда, скажи мне, ответит?

– Надо искать…

Харитон покачался в раздумье с носков на пятки, поглядел на Сергея, как будто оценивая его, и эффектным щелчком выбросил наружу хабарик.

Губы у него искривились.

– Ладно, – отрезал он. – Ничего не поделаешь. Пойду извиняться.

И, по–видимому, опасаясь, что возникнет конфликт, отвернулся и с полупоклоном переместился к Альдине. Крепкое мужественное лицо выражало раскаяние.

Сергей видел, как он склонился пред ней, предложил сигарету, поднес язычок зажигалки, а потом зажурчал – чуть танцуя и делая округлые жесты. Приносил, вероятно, соответствующие извинения. Вот – кивком головы указал на подошедшего Пекку, и тот тоже закланялся, страдальчески морщась.

На Сергея они не обращали внимания.

Ждать было нечего.

Сергей судорожно затянулся и, не прощаясь, вышел из магазина.

Однако, обернулся в дверях.

Альдина стояла между Пеккой и Харитоном и, наверное, слушала их путаные объяснения. Но на Харитона она не смотрела – смотрела она на Сергея, и во взгляде ее, как ему показалось, блеснуло скрытое торжество.

У него появилось ощущение обреченности.

Город был небольшой, расползшийся вдоль гладкой реки, за рекой низлежали обширные болотистые пространства, а за сопками, которые находились с другой стороны – перепаханные поля, засаженные картофелем и капустой. Подступал синий лес, простершийся на тысячи километров, и в лесу караулило случайного путника Топкое Место, и Дом Смерти стоял на окраине, распахивая двери парадных, и высовывались из темноты пальцы Черной Руки, и Пузырь–невидимка слонялся от огородов до Торгового центра.

Можно было, конечно, уехать из этого города, можно было, как предлагала Виктория, пока перебраться в Красницы, но и в Красницах тоже спускается по ночам темнота и кошмарные призраки просовываются в сновидения.

От темноты не уедешь.

Сергей догадывался об этом, и, шагая домой после неудачного обыска в магазине, с обостренным вниманием вглядывался в привычный пейзаж: ломкий старый асфальт, покрытый зигзагообразными трещинами, лопухи и крапива по периметру зданий. Удар мог быть нанесен отовсюду, – быстрый смертельный удар, не оставляющий времени для защиты. Он это чувствовал. Но такой жаркий полдень разлит был среди кварталов, такая знойная дымка дрожала над раскаленными крышами, так блестела река, проглядывающая в створе улиц, что совсем не хотелось думать об этом. Не было никакой Черной Руки, следящей из мрака, не было Мамонта и Котангенса, которые задохнулись от ужаса, не было постаревшей, с мертвенными кудряшками Семядоли – не сияла зрачками Альдина сквозь стекла очков, и не скрипела в насторожившейся тишине дверца чулана.

Ничего этого не было.

Были лень и апатия, которые сковали сознание. Заниматься чем–либо не было ни малейшей охоты, и, вернувшись домой, Сергей побродил по гостиной, наполненной солнцем, полежал на тахте, через десять минут отбросив неинтересную книгу, поболтал о чем–то несущественном с Веткой, которая занималась хозяйством, а затем без какой–либо цели прошел на веранду, где казалось прохладней.

Он подумал, что хорошо бы надраться сейчас с Харитоном, чтобы загудела как следует одурманенная голова – завалиться к Григорию, прямо в офис, и опять же – надраться до чертиков средь бела дня. Это бы, наверное, помогло. Только вряд ли теперь Харитон согласится куда–нибудь с ним завалиться. Харитоша рассержен – улаживает неприятности.

Вариант с «завалиться», по–видимому, отпадает.