Детский мир (сборник)

Сергей уже несколько пришел в себя: отдышался, обсох и смотал леску с поломанного удилища. Он даже выдернул из болота застрявшие сапоги, что к его удивлению оказалось довольно просто. Теперь он, расслабившись, ждал, пока закончит свои дела дядя Миша. Тот возился с мундиром: снимал с поверхности грязь, отжимал его, перекручивая так, что трещала материя, очищал от иголок, заново отжимал и, наконец, натянув на объемное крепкое тело, застегнул на все пуговицы и махнул рукой:

– Ладно, не зима, не замерзну. Главное, что живы остались. У тебя, Сережа, закурить не найдется?

– Не курю, – ответил Сергей с сожалением. – Балуюсь иногда, но специально не покупаю…

Дядя Миша посмотрел на мокрый комок, в который превратились его сигареты, осторожно зачем–то понюхал и отшвырнул на середину трясины.

– Хреновато все это, – надсадно сказал он. Вытер воду со щек и откашлялся в глянцевые листья брусники. – Хреновато, даже не знаю, как выразиться. Вляпались мы, по–моему, по самые уши. Ты меня что – по крику нашел?..

– Нет, – ответил Сергей. – Случайно, возвращался с рыбалки.

– Вот–вот, говорили, что крика с этого места и не слыхать. Я все горло содрал – как в могиле. Представляешь, ору, ору – даже птицы не отзываются…

Голос у него в самом деле был сильно сорванный.

– А как вы сюда попали? – спросил Сергей.

– Проводили поиск на местности, – объяснил дядя Миша. – Мой участок: «Грязи» и прилегающая территория. Я сюда уже третий день выезжаю. Местность трудная – кругом болотца, овраги, тут не то, чтобы человека – танк спрятать можно… – Он с досадой обтер друг о друга ладони, к которым прилипла хвоя, отряхнул с себя веточки, мелкий сор, осторожно снял гусеницу, корчащуюся на штанине. – Ведь что, Сережа, обидно: сам тебя насчет этого предупреждал, и сам вляпался. Возвращался уже, поэтому бдительность и ослабла. Иду – чувствую, что под ногами пружинит, ну гляжу: мох и мох, ничего, значит, особенного, ахнуть не успел, как провалился по пояс. И туда–сюда – лишь сильнее засасывает…

– Бывает, – заметил Сергей.

Дядя Миша чихнул, и в груди его отчетливо захрипело.

– Да нет, – после некоторого раздумия сказал он. – Это уже не «бывает», это – гораздо хуже. Я в милиции четверть века – такого еще не случалось. Ну конечно, были истории – с Синюхой лет десять назад, или с Бобриком, тот еще кадр, повозились немало. Но – родное, обыденное, чистая уголовщина. А сейчас, я чувствую, чем–то не тем попахивает: чертовщиной какой–то, извиняюсь, мистикой всякой. Тут не знаешь, с какой стороны и взяться. Бродишь, бродишь вслепую и ждешь, что вот–вот обрушится. Как, например, сегодня. Противное ощущение.

– А что Пекка? – также после некоторого раздумья спросил Сергей.

– А что – Пекка? Пекка старается: розыскные мероприятия и всякая такая хреновина. Вон – затребовал криминалиста из области, чтобы, значит, экспертиза на месте – приехал криминалист… Ну конечно, неплохо: кровь там сразу же, или смазанные отпечатки. Запах тоже, говорят, теперь устанавливают. Только ни хрена не поможет, мне кажется, криминалист. Тут не экспертиза нужна, а что–то другое…

– А что именно? – поинтересовался Сергей.

– Черт его знает, – откровенно сказал дядя Миша. – В мистику я, конечно, ни в какую не верю, но ведь – душит, душит что–то неуловимое, прямо горло схватило, а что – непонятно. Был бы верующим, честное слово, свечку бы в церкви поставил…

– Может быть, и вправду поставить? – негромко спросил Сергей.

Дядя Миша со стоном прогнулся и почесал себя между лопаток.

– Во–во, точно, ты это Пекке посоветуй давай. Он тебе скажет – куда свечку поставить… – Лицо его сморщилось. – Ну что ж, надо двигаться. Ты, Сережа, со мной или еще порыбачишь?

Крикнула далекая птица.

Сергей встрепенулся.

– Вернемся, пожалуй. Какая уж тут рыбалка…

Ему стало зябко.

– Правильно, – сказал дядя Миша. – Я бы тоже не советовал вам оставаться. Ведь, не дай бог, случится что–нибудь этакое. Место – гиблое, на отшибе, народ не ходит… – Он поднялся, кряхтя, и тут же схватился за поясницу. – Ой–ей–ей!.. Приеду, сразу же – в баню. Ой–ей–ей!.. Радикулит теперь разыграется…

– В баню – это хорошо, – заметил Сергей.

– И – с перцовкой…

– С перцовкой – особенно…

Ему тоже, наверное, невредно было попариться – прокалиться как следует, быть может, принять полстакана. Да и прав дядя Миша: не стоит здесь оставаться.

– Ладно, едем, – решительно сказал он.

Однако, когда они часа через три въехали в город и когда немного притихшая Ветка попросила остановиться, чтоб зайти в «Гастроном», то буквально первое, о чем они услышали в очереди у прилавка, была смерть Котангенса…

7