Детский портрет на фоне счастливых и грустных времен

Наверное, она просто разглядела долговязого и неуклюжего подростка, никак не вписывающегося в ее представления о мужской красоте, и чувство прежней влюбленности сразу прошло. Но скорее всего его просто не было, этого чувства. Была только возбуждающая душу память о прошлогодних нескромных играх. И она ушла, а я остался ловить раков в мутной желтоватой роде.

Вот так это было. Мне тогда исполнилось тринадцать лет. Я уже жил в Волгограде, а в деревню приехал на каникулы и сразу же устроился работать на Панфиловский элеватор приемщиком. Работа не особо сложная — приемщик потому так и назывался, что принимал машины с зерном, поднимал их на подъемнике и выгружал зерно в бункер, под которым катилась тяжелая черная лента транспортера. Наверное, я отличался усердием, потому что уже через несколько дней меня поставили транспортерщиком — теперь я должен был следить за тем, чтобы ленточные дороги транспортеров неустанно катились вперед. Для этого приходилось лазить в подземельях элеватора, где пахло зерном и мышами. Странное дело, но мы тогда в нарушение всех трудовых законодательств работали даже ночью. Иногда случались аварии, и тогда мы осуществляли разгрузку вручную — деревянными лопатами мы сбрасывали зерно из машин в бункера. Иногда таким способом приходилось разгружать десятка полтора машин, поэтому, приходя домой, я зачастую отказывался от литровой банки молока, огурцов и ноздреватого домашнего хлеба, заботливо оставленных бабкой на столе и прикрытых от птиц и наглых кошек эмалированным тазиком.

А потом, когда я высыпался после трудовой ночи, приходило время футбола.

На бывшем аэродроме, где садились когда-то «кукурузники» и куда, по слухам, прилетал в свое время единствен-

ный в деревне летчик, получивший звание Героя Советского Союза, мы устроили футбольное поле. Брусья ворот мы сделали из длинных бревен, которые под предводительством нашего бессменного капитана Вальки Крысанова ночью перенесли от железнодорожного полотна, где эти бревна были навалены в беспорядке. Сетки были старые, но настоящие футбольные — их Валька получил в СПТУ и самолично штопал их, приводя в божеский вид. Разметку мы делали известью. Получилось очень даже прилично — поле поселкового стадиона, где рубились в футбол старшие товарищи, выглядело хуже.

Матчи начинались после того, как спадала жара.

В Панфилове было несколько команд. Одну из них возглавлял местный шишкарь по кличке Искус. Это фамилия у него была Искуснов. И надо сказать, что он фамилию оправдывал — пенальти и штрафные бил почти без промаха.

Ах наша футбольная команда образца шестьдесят восьмого! На воротах стоял я. Тогда это занятие настолько увлекло меня, что вместе с нашим фанатом Валькой Крысановым мы тренировались часами в самую жару. Валька бил по воротам, а я ловил мячи, напялив на себя сразу два свитера, чтобы было тяжелее, и для этих же целей не позволяя малькам, что сидели за воротами, бегать за мячом, когда Крысанов промахивался.

В защите Чаще всего играли непробиваемые Серега Стоксин по кличке Сэм и мой вечный соперник Толька Никон по кличке Никан. Кроме них, обычно играли Стариченко по прозвищу Кодя и кто-то из аэродромовских, чьи имена уже стерлись из памяти. Кажется, фамилия одного из них была Сорокин. Точно, его фамилия была Сорокин И у него был младший брат, который хорошо водился.

В полузащите играл сам Валя Крысанов и Валерка Каехтин по кличке Куе. Откуда у него была такая странная кличка, я уже не помню, вполне возможно, что кличка эта появилась от постоянного стремления Валерки снести кого-нибудь на поле или просто подковать на одну ногу.

А нападение! Нападение у нас было из технарей. Одним из нападающих играл Славка Халупняк, который так хитроумно водился, что мяч у него отобрать оказывалось практически невозможно. Рядом с ним играл Хахоннн по кличке Хахоня. Кстати, он стал единственным из кашей команды, который добился профессиональных высот и играл в какой-то команде второй лиги. Вдвоем они могли обыграть сразу несколько человек, оттого (и смею думать, что тоже был тому виною) команда наша славилась непобедимой, и все вечерние матчи обычно проходили с нашим перевесом. Я старался не пропустить, а Хахоннн с Халупняком обычно не промахивались, да и Валя Крысанов никогда не упускал возможности забить гол-другой, поэтому чаще всего наши соперники, которые со временем уже начали приезжать помериться силами из других деревень и хуторов, обратно уезжали посрамленными.

Когда над полем сгущались сумерки, мы заканчивали игру и сидели под звездными небесами. В августе метеоры прочеркивали ночь чаще, чем в обычное время. Однажды мы увидели странное явление — с небес, медленно вращаясь, падало нечто, напоминающее диск с рядами иллюминаторов. Медленно поворачиваясь в воздухе, диск достиг черной неровной полоски далекой лесополосы и скрылся за ней. Что это было, мы так никогда и не узнали.

Ах, времена!