Детский сад

Форма нефрита озадачила его – такой он никогда не видел и не встречал ничего подобного в литературе. Он не мог представить себе, что бы она значила. И все же в камне была какая-то красота и мощь, какая-то специфичность, которая говорила, что это не просто случайная вещица, а продукт высокоразвитой культуры.

Он не слышал шагов молодой женщины, которая поднялась по лестнице и прошла через веранду, и обернулся только тогда, когда она постучала. Она стояла в дверях, и при виде ее он сразу поймал себя на том, что думает о ней с таким же восхищением, как и о нефрите.

Нефрит был прохладным и зеленым, а ее лицо – резко очерченным и белым, но синие глаза имели тот же мягкий оттенок, что и этот чудесный кусок нефрита.

– Здравствуйте, мистер Шайе, – сказала она.

– Доброе утро, – откликнулся он.

Это была Мери Маллет, сестра Джонни.

– Джонни пошел ловить рыбу, – сказала Мери. – Они отправились с младшим сынишкой Смита. Молоко и яйца пришлось нести мне.

– Я рад, что пришли вы, – сказал Питер, – хотя не стоило беспокоиться. Я бы сам зашел за ними чуть попозже. Мне это пошло бы на пользу.

И тотчас пожалел о своих словах, потому что последнее время он думал об этом слишком много… мол, то-то и то-то надо делать, а того-то не надо. Что толку говорить о какой-то пользе, когда уже ничто не может помочь ему! Доктора дали понять это совершенно недвусмысленно.

Он взял яйца и молоко, попросил ее войти, а сам отнес молоко в погреб, потому что в доме не было электричества для холодильника.

– Вы уже позавтракали? – спросил он.

Мери кивнула.

– Вот и хорошо, – добавил он сухо. – Готовлю я довольно скверно. Видите ли, я живу вроде как в палатке на лоне природы.

И опять пожалел о своих словах.

«Шайе, – сказал он про себя, – перестань быть таким сентиментальным».

– Какая хорошенькая вещичка! – воскликнула Мери. – Где вы ее взяли?

– Нефрит? Это странный случай. Я нашел его.

Она протянула руку, чтобы взять нефрит.

– Можно?

– Конечно, – сказал Питер.

Она взяла нефрит, а он наблюдал за выражением ее лица. Как и он тогда, она осторожно держала камень обеими руками.

– Вы это нашли?

– Ну, не то чтобы нашел, Мери. Мне его дали.

– Друг?

– Не знаю.

– Забавно.

– Не совсем. Я хотел бы показать вам этого… ну, чудака, который дал камень. Вы можете уделить мне минутку?

– Конечно, могу, – сказала Мери, – хотя мне надо спешить. Мама консервирует персики.

Они вместе прошли мимо коровника, пересекли ручей и оказались на пастбище. Шагая вверх по склону, он подумал, там ли еще машина… и вообще была ли она там.

Она была там.

– Какая диковина! – сказала Мери.

– Именно диковина, – согласился Питер.

– Что это, мистер Шайе?

– Не знаю.

– Вы сказали, что вам дали нефрит. Уж не хотите ли вы…

– Но так оно и было, – сказал Питер.

Они подошли к машине поближе и стояли, наблюдая за ней. Питер снова отметил, что она сияет, и вновь у него появилось ощущение, будто он может что-то разглядеть внутри… только очень смутно.

Мери наклонилась и провела пальцем по машине.

– Ощущение приятное, – сказала она. – Похоже на фарфор или…

Машина щелкнула, и на траву лег флакон.

– Мне?

Питер поднял крохотную бутылочку и подал ее Мери. Это была вершина стеклодувного мастерства: флакон сиял на свету всеми цветами радуги.

– Наверно, это духи, – сказал Питер.

Мери вынула пробку.

– Прелестно, – радостно прошептала она и дала понюхать Питеру. Это действительно было прелестно. Она заткнула флакон пробкой.

– Но, мистер Шайе…

– Не знаю, – сказал Питер. – Я просто ничего не знаю.

– Ну, хоть догадываетесь?

Он покачал головой.

– Вы нашли ее здесь?

– Я вышел прогуляться…

– И она ждала вас.

– Я не… – пытался возразить Питер, но потом ему вдруг пришло в голову, что это именно так: не он нашел машину, а она ждала его.

– Она ждала, да?

– Вот теперь, когда вы сказали, мне кажется, что она ждала меня.

Может быть, она ждала не именно его, а любого человека, который пройдет по тропинке. Она ждала и хотела, чтобы ее нашли, ждала случая, чтобы сделать свое дело.

Кто-то оставил ее здесь. Теперь это ясно как день.

Он стоял на лугу с Мери Маллет, дочерью фермера (а кругом были знакомые травы, кусты и деревья, становилось все жарче и пронзительно стрекотали кузнечики, а где-то далеко позвякивал коровий колокольчик), и чувствовал, как мозг его леденит мысль, холодная и страшная мысль, за которой была чернота космоса и тусклая бесконечность времени. И он чувствовал, как чья-то чужая враждебная рука протянулась к теплу человечества и Земли.

– Вернемся, – сказал он.

Они вернулись через луг к дому и немного постояли у ворот.

– Может быть, нам что-то надо сделать? – спросила Мери. – Сказать кому-нибудь?

Он покачал головой.

– Сначала я хочу все обдумать.

– И что-нибудь сделать?

– Наверно, тут никто ничего поделать не сможет, да и надо ли?

Она пошла по дороге, а он смотрел ей вслед, потом повернулся и зашагал к дому.

Он достал косилку и стал выкашивать траву. После этого занялся цветочной клумбой. Цинии росли хорошо, но с астрами что-то случилось: они завяли. Что бы он ни делал, клумба все больше зарастает травой, которая душит культурные растения.