Детский сад - 12 (СИ)

— Виридин, забудь пока о библиотеке, — воззвал к нему Коннор. — Лучше подумай о том, хочешь ли ты ехать в Старый город, или останешься переночевать ночь у нас.

— А у вас можно? В приюте?

— У нас ес-сть дом, первый этаж которого — деревенс-ская ш-школа, а второй — гос-стевые комнаты, — сказал Хельми. — Ес-сли х-хочеш-шь — можно выс-спаться и там.

И все уставились на парнишку-вампира, ожидая его решения.

— Наверное, в Старый город, — медленно ответил Виридин и признался: — Я боюсь, после таких событий во сне буду… кричать и… бояться.

— Парочка заклинаний — и у тебя спокойный сон, — легкомысленно напомнил Мика.

— А я Виридина понимаю, — вдруг сказал Колин. — Как вспомню того старика-оборотня, так даже после заклинаний во сне всякое вижу.

Коннор оглядел братьев и предложил:

— Возьмём его в мансарду на одну ночь?

— В кроватную пентаграмму! — сообразил Мика. — Виридин, соглашайся! Все любят нашу пентаграмму! Выспишься на все сто! И события будешь помнить, но не бояться их!

— А что это за пентаграмма? — заинтересовался парнишка-вампир.

И следующую часть дороги ему рассказывали, как придумали эту магическую кроватную пентаграмму, кто через неё прошёл-выспался, так что под конец пути Виридин отчаянно захотел поспать именно в таком любопытном местечке.

Они въехали в деревню глубокой ночью — и им торопливо и с радостными воплями открыли калитку. Когда их машина остановилась у Тёплой Норы, фары осветили несколько фигурок. Аманда бросилась к Колру, они обнялись и вместе ушли, оставив в Тёплой Норе Эрно и Люцию. Селена, наскоро поцеловавшись с семейным, поспешно обнимала всех подряд — в том числе и смущённого Виридина, перед которым явно чувствовала свою вину, как и Коннор. Потом проводила мальчишек в комнаты, заставила помыть хотя бы руки и повела в столовую, где вся мальчишеская компания наелась до отвала, а потом поднялась в мансарду. Свободная кровать стояла привычно в центре пентаграммы из других пяти кроватей. Ребята просто рухнули на свои места, и Коннор тоже привычно прошептал заклинание скорого сна — и закрыл глаза, чувствуя, как начинает кружиться голова…

Глава 26 Первые последствия

Оказывается, праздники — это не те дни, перед которыми отмываешь, отдраиваешь дом, а потом украшаешь его и суетишься на кухне, чтобы успеть приготовить что-то вкусненькое на стол.

Нет, праздники — это предсказуемые будни, когда всё идёт по ранее заведённому порядку, когда все живы-здоровы и нет событий, которые заставляют губы шептать: «Пусть! Пусть всё вернётся и таким же останется!»

Праздники — это утро, когда народ, как всегда, собирается на первом этаже перед завтраком и когда в детской гостиной беспечно пищат и хихикают младшие, а старшие, проходя мимо них, улыбаются ясельникам Вильмы — и вдруг замирают, неверяще глядя на лестницу, по которой спускается братство: Коннор — привычно впереди, за ним — ступенькой выше, Мирт, который что-то говорит ему, одновременно шаря глазами по детской гостиной в поисках младшего брата и сестрёнки. А за ними — Колин, который на этот раз не тыкается носом в книгу, временами судорожно хватаясь за перила, а тянет шею увидеть Ирму. А следом, как самые солидные, Мика и Виридин, который эмоционально делится впечатлениями от сна в кроватной пентаграмме.

Секунды спустя Виридин чуть не свалился с лестницы, промахнувшись ногой и не попав на ступеньку ниже, когда набежавшая к лестнице толпа снизу дружно завопила:

— Коннор! Коннор вернулся! Мирт! Колин! Хельми и Мика вернулись!

Счастливой Селене пришлось немедленно всех загонять в столовую. Ошарашенного парнишку-вампира братья, конечно же, усадили за свой стол и тут же ему показали ещё один стол:

— А вон там ещё один наш кровный братишка — Берилл!

О братстве со старшей сестрой парнишка-вампир знал. Но, сразу по имени камня сообразив, что речь идёт о мальчике-вампире, увидев его, обернувшегося от своего стола, чтобы приветливо помахать ему рукой, Виридин как-то странно откликнулся на новое знакомство. Его лицо исказилось не то от непонятной обиды, не то от какого-то другого сильного чувства. С трудом подавив эту эмоцию, Виридин вновь стал добродушным пареньком. А объяснил свою неожиданную реакцию на знакомство с Бериллом, когда Коннор и Мика повели его гулять к пруду, к маленькому деревенскому пляжу. Сев на коврики, вынесенные ребятами из маленького сарайчика, специально построенного Джарри и Вилмором с Тибром, а также благоустроенного ими же и Александритом, Виридин проговорил, набирая в кулак песок и наблюдая, как он бежит, сыплется между расслабленными затем пальцами: