Детский сад 8 (СИ)

“Ничего! - мысленно твердил он, ляская от холода зубами и время от времени скользя по легко рвущемуся гнилому дёрну. - Когда мы будем вместе, мы станем сильней - и выберемся откуда угодно!”

Склон становился всё круче, явно превращаясь в овраг. Ещё несколько быстрых шагов - и Коннор был вынужден остановиться, схватившись за торчавший сук мёртвого крепчуга. Темнело, благодаря дождю, всё стремительней. А у него нет сил смотреть сквозь дождь. Придётся идти, выбирая путь ногами, почти нащупывая… Он “прислушался” - и все благоразумные мысли вылетели из головы.

Сосредоточенный на беге, он не заметил, что угасающая жизнь больше не стучит болью в его сердце!

Оттолкнувшись от крепчуга, Коннор бросился по направлению, которое запомнил. Что-то тёмное мельтешило перед глазами в мрачных сумерках, которые становились черней, пока овраг спускал мальчишку всё ниже и ниже.

Он ахнул, когда что-то ударило по коленям, и он кувырком упал на землю. Нет, не на землю, а на кучу бурелома - счастье, что гнилого, но всё же… Полуголое тело обожгло гнилыми сучьями, которые ломались под весом мальчишки. Под конец падения Коннор с невольным вскриком рухнул перед стволом, который коротким суком впился в бок… Дождь равнодушно бил по лицу, по телу, и Коннор кривился от злых слёз, но встать…

Он тяжело отодвинулся от сука, который чуть не пробил его, и сел, опираясь на ствол… Почудилось - он уже дышит не воздухом, а этим жутким ливнем… Опустил ладонь и упёрся ею в землю - в тщетной попытке пробиться к чему-то живому, у чего можно попросить силы. Но под слоями почвы таились та же гниль и смерть.

Помогая себе руками и задыхаясь от кашля - нечаянно глотнул дождевой воды, мальчишка застыл на месте, пытаясь сообразить, куда идти. Зов крови потерян… Зато… Он “услышал”, что где-то, пока далеко, к нему идут те трое или двое, которые оставили его на капище-вампире… Мгновенный всплеск адреналина - и он услышал-таки умирающего брата. Он близко!

Переставляя ноги не так быстро, как хотелось бы, но помня, что сейчас многое для братьев зависит только от него, единственного освобождённого, Коннор то шагал, то скользил вперёд. И всё же темнота, в которой он не мог видеть, привычно настроив магическое зрение, сыграла-таки с ним злобную шутку. В очередной раз осторожно поставив ногу на вроде как относительно твёрдую поверхность, мальчишка только собрался перенести другую ногу на это же место, как овражная кромка злорадно рухнула вместе с ним.

Скривившись от ожидаемой боли, Коннор сгруппировался… И с громким плеском упал в воду. Изумлённый и даже ошарашенный, мальчишка с облегчением воспринял подарок судьбы и вынырнул на поверхность оглядеться. Только повернул голову, как буквально в лоб ударил сигнал, на который он настроился. Сигнал умирающего.

Предполагая, что вода может оказаться полной жутких сюрпризов, Коннор, стараясь не шуметь, поплыл в сторону замирающего зова крови.

- Мика… - прошептал он, вылезая из воды и бросившись к мальчишке-вампиру.

Тот не откликнулся.

Мику привязали к прибрежным кустам так, чтобы его руки, привязанными же, оставались в воде. Ран и других повреждений на его теле Коннор не обнаружил. Слегка удивлённый, почему Мика умирает, Коннор, тем не менее, лихорадочно принялся резать намотанные тряпки. Первая мысль: “Отравили! Или усыпили!” Но, когда он вытащил из воды руки Мики, его едва не захлестнуло горячей ненавистью: надрезы на запястьях! А речная вода не давала крови собрата остановиться!

Ощерившись не хуже оборотня, Коннор оторвал от рубахи Мики клок и, стиснув надрезы, замотал их так, чтобы края не расходились. Затем растёр грудь и руки Мики.

Здесь, внизу, он не сумел “расслышать” преследователей. Но на всякий случай решился пройти по руслу реки ещё некоторое время, благо, как он вскоре понял, вскоре она довольно резко поворачивала. А последнее ему на руку - следующий из братьев был как раз в той стороне. Взвалив на плечо Мику и подспудно радуясь, что мальчишка-вампир до сих пор так и не вырос, Коннор зашагал ближе к берегу, то и дело проваливаясь в мягкую тину речного дна. Время от времени он останавливался отдохнуть. И на одной из остановок внезапно вспомнил, что Мика - любитель таскать с собой невероятно много мелких вещичек.

Прислонив его к затопленному дереву, Коннор обыскал карманы штанов и рубахи (куртки Мике тоже не оставили) бессознательного мальчишки-вампира и чуть не заплакал от слабости и счастья: те, кто их сюда заманил (если заманил), не посчитали нужным выбросить из карманов Мики заготовки для поделок - в основном тех браслетов и “бусиков”, которые так любили в лавках города и которые с таким удовольствием мастерили ребята в Тёплой Норе. Перебирая кучку этого богатства, высыпанного на ладонь, Коннор судорожно снимал с каждой вещички силу, под конец поневоле усмехаясь при воспоминании, как он в далёком прошлом копил силы, снимая их с таких же мелочей, будучи пойманным драконами и усаженным ими в клетку.

В очередной раз ненужно снял ладонью с лица горсть воды, пробормотав дождю:

- Да когда ж ты заткнёшься…