Детский сад для чайлдфри

— Тише, моя дорогая. Ты можешь навредить малышу. А он у тебя и так очень слабенький. Знаешь, ты очень похожа на свою мать. Я ее отлично помню. Она была тогда такая красивая. Я смотрела на нее и думала, что хочу быть такой, как она. Свободной, влюбленной и счастливой. В нашей семье долг перед страной всегда считался превыше собственных интересов. И я уже тогда понимала, что скорее всего мне никогда не доведется испытать подобные чувства, — она все так же поглаживала меня по спине, присев на подлокотник кресла. И рассказывала свою часть истории. — мой брат тогда совсем потерял голову. Он таскался за твоей мамой, которая совсем не обращала внимание на некрасивого юнца. И мне, и моему брату едва исполнилось восемнадцать лет. И когда она сама пришла к нему однажды ночью, он, конечно же, не устоял. А наутро она исчезла… Мой брат поднял на уши всех, и тогда выяснилось, что его возлюбленная давно замужем. И не может быть даже его фавориткой. Ему не позволили видеться с ней. И даже писать. Слишком низкое происхождение.

Она вздохнула. Она больше не пряталась за искусственными чувствами, она на самом деле сожалела о тех, давно прошедших временах.

— Мы все думали, что он забыл думать о мимолетной встрече. Но, он все эти годы помнил о твоей маме. И когда услышал, что женщину из рода Мериганов обвиняют в применении черной магии, решил лично разобраться со всем, что случилось. Тогда-то он и понял, почему она пришла к нему. — Она тихо рассмеялась. — я еще никогда не видела его таким… он был страшно зол! Все эти годы он верил, что смог таки покорить сердце твоей мамы. А оказалось, что ей всего лишь нужно было его семя. Мы там были инкогнито. И твоя мама даже не подозревала, кто это некрасивый юнец на самом деле.

— Король? — фыркнула я, сквозь слезы. Я ни за что не призналась бы, даже самой себе, но эти ласковые поглаживания маленькой ладонью, эта спокойная и почти материнская теплота… я вдруг так отчетливо почувствовала себя одинокой и никому не нужной, кроме этой странной лессы. И мне стало страшно представить, что она уйдет, и я снова останусь одна.

— Ну, что ты, — она тихо рассмеялась. — Нет, его величество не имеет к твоему рождению никакого отношения. Всего лишь его младший брат, — улыбнулась она, — герцог Беродф… Сам он, к сожалению, не смог приехать. Его величество отправил его с посольством в соседнее государство. Но он попросил меня поехать и познакомиться с тобой. И помочь…

Я подняла взгляд, затуманенный слезами, и взглянула на лессу вопросительно.

— Все обвинения с тебя будут сняты. И с доктора Джемсона тоже. Мариша уже взяла на себя вину за жертвоприношение, за это ей сделают небольшие поблажки по месту каторги. Гелл Борк будет казнен. Приговор уже вынесен и подписан. Ты можешь больше не волноваться и жать дальше. Все закончилось, Феклалия… Теперь все будет хорошо.

Эпилог

— Лесса Феклалия! — взъерошенный Миклуха влетел в столовую прямо во время завтрака и заорал, не обращая внимания на сидящих за столом, — лесса Феклалия! Гелла Лима велела срочно идти к нам! У нас опять ЧП!

— Что случилось?! — я встревожилась. Если Лима отправила Миклуху, значит все действительно очень плохо.

— Новенький на крышу залез! — он продолжал кричать, сам того не понимая. Мальчишка был напуган. И если уж Миклуха волнуется по поводу новенького на крыше, то все еще хуже, чем плохо.

Я тут же бросила салфетку на стол и, виновато взглянув в глаза мужа, помчалась в приют.

— Ня-ня-ня, — заверещал мой полуторагодовалый сын, шлепая ложкой по каше, отчего она летела во все стороны.

— Солька, — строгий голос за спиной остановил рванувшую за мной дочь, — ты остаешься завтракать. Без тебя справятся…

Я забрала Сольку из приюта сразу после суда. И она теперь жила с нами. Я хотела усыновить и Миклуху, но он отказался. Сказал, что ему в приюте ему нравится больше. И лучше он будет настоящим управляющим, чем ненастоящим Мериганом.

Жирку усыновил инквизитор. Они часто приходили в приют, потому что мальчишка скучал по своим друзьям, а гелл Джер преподавал в приюте основы магической теории, талантливых детей у меня оказалось довольно много.

Я пробежала через кухню к приюту. На улице, перед домом, толпились встревоженные дети и сотрудники, разглядывая что-то наверху. Я задрала голову, на черепичной крыше Варгиной башни бродила сгорбленная маленькая фигурка.

— Как его зовут? Сколько лет? — спросила я у Лимы. С тревогой смотревшей на передвижениями мальчишки.

— Айред. Двенадцать, — отозвалась она. — Чужак. Наши его не приняли. Вот он и полез.

Как Миклуха, выдохнула с облегчением. До этого возраста на улицах дураки не доживают, а значит малый не дурак.

— Лестницы?

— Уже понесли, — кивнула Лима. — Если ее вон из того окна высунуть, то сказали достанет…

— Хорошо, — кивнула я и поспешила в башню.

— Лесса Феклалия, — кинулась за мной следом Лима, махая руками, как курица, — даже не вздумайте лезть туда сами! Слышите! Упадете! Пусть мужики лезут!